Отвечал рыцарь, чуть придержав коня: «Клянусь моей душою и вечным спасением, что эти люди для тебя – худшие недруги, страшнее не сыскать во всём мире. А теперь, госпожа, обещаю тебе, что разрешу для тебя эту загадку и поведаю всю правду о том, что происходит, к чему бы ни привели мои слова, когда мы окажемся в месте более безопасном, нежели это; а тем временем умоляю тебя довериться мне хотя бы настолько, чтобы не сомневаться: я увожу тебя от опасности, ужаснее которой не выпадало тебе на долю. Нет же, ты должна мне довериться; ибо я говорю тебе, что хотя люблю тебя больше всего на свете, я бы лучше своими руками убил тебя в этой долине, нежели допустил бы, чтобы ты попала в руки этих людей».
Сжалось сердце Заряночки при этих словах; но столь страстно звучала речь рыцаря, что девушка ему поверила и тихо ответствовала: «Сэр, ровно настолько я готова тебе довериться; но заклинаю тебя сжалиться над бедной девушкой, которую мало кто жалел вплоть до последнего времени, – и тут же воскликнула: – О горе мне, опять не знать мне доброты и любви!»
Чёрный Рыцарь помолчал немного, а затем проговорил: «Насколько способен я к жалости, я над тобою сжалюсь. Снова говорю тебе: когда бы ты только знала, ты бы поблагодарила меня за то, что я сделал для тебя в этот час; и ещё сделаю, и стану щадить тебя настолько, насколько позволит мне любовь. Но ло! – здесь мы на какое-то время в безопасности; однако же медлить всё равно нельзя».
Тут поглядела Заряночка и увидела, что оказались они у самого склона долины; отвесной стеною обрывался он вниз, а прямо перед ними зияла расщелина, что в нескольких шагах резко сужалась; прямо над нею скалы почти сходились, так что весьма напоминала она пещеру. Всадники немедленно туда въехали; совсем недалеко удалились они от входа, а долина за их спиною уже обратилась в звезду света, ибо каменный коридор слегка петлял то вправо, то влево; очень скоро ущелье перестало сужаться; теперь напоминало оно мрачную и до крайности тесную улицу, в которой становилось то темнее, то светлее, в зависимости от того, образовывали ли скалы крышу над головой, или расходились в разные стороны. Долго ехали всадники; порою по скале ручейком сбегала вода, то по правую руку, то по левую; иногда преграждал им дорогу поток, что разливался от одной стены ущелья до другой на глубину фута или более. Огромные валуны то и дело загромождали тропу, так что порою всадникам приходилось спешиваться и пробираться через шероховатые камни; и по большей части путь был труден и утомителен. Рыцарь почти не обращался к Заряночке, кроме как для того, чтобы объяснить ей дорогу и упредить, ежели грозила опасность; и девушка тоже молчала, отчасти из страха перед незнакомцем, или, может быть, даже из ненависти к нему, ибо кто как не он навлёк на неё такую беду, а отчасти от неизбывной печали. Ибо, терзаемая скорбью, она вновь и вновь