– Делай, что знаешь.
Матвей не без интереса наблюдал за небольшой перепалкой своих гостей. Девчонка выглядела не лучшим образом, хотя и храбрилась изо всех сил. Невысокая, с тонкой костью. Про таких говорят "изящная". Кажется, сожмешь ее покрепче – и кости затрещат.
При мысли о том, что её можно сжать, Матвей поморщился. Хорошо, что Соломов за ним не наблюдает. Черт возьми, вот какого хрена они к нему приперлись? И эта… Да, маленькая. Да, хрупкая. Да, именно такая, как ему всегда нравилось!
В памяти невольно всплыл момент их нечаянного "знакомства", когда он прижал её спиной к своей груди, и маленькая аккуратная попка девушки невольно коснулась его бедер. В паху тут же приятно заныло, напомнив о долгом воздержании. Мать твою, начинается! Не хватало еще наброситься на нее, будто дикий зверь. Вряд ли Алексей это одобрит…
Уточнять, что будет пить девочка, Матвей не стал. Достал пузатую бутылку с янтарной жидкостью и три широких стакана, плеснул коньяка. Поставил все на небольшой хромированный поднос, стоящий тут же, в баре, захлопнул стеклянные дверки и с подносом вернулся к дивану.
– Без закуски? – съязвил Алексей, беря свой стакан .
– Дорогу к холодильнику сам найдешь, – отрезал Матвей и быстро осушил содержимое своего стакана.
Ася нервно облизнула губы, глядя на обоих мужчин. Потом отвела взгляд, избегая встречаться глазами с братом, и решительно потянулась к подносу.
– За последствия отвечаешь ты, – кивнул Соломов товарищу, наблюдая, как сестра, морщась и давясь, пьет алкоголь.
Матвей тоже заметил, что девушка пьет неумело. Это слегка удивило, но в то же время добавило плюсик в мысленный список Асиных достоинств, который, пока что, был катастрофически мал в его понимании. Ионов не любил пьющих женщин, не любил, когда женщина, пытаясь пустить пыль в глаза, поглощала спиртное стаканами и не морщилась. Такие женщины вызывали у него только брезгливость и недоумение.
– Ошибаешься, – ответил он. – Я пока ни за что не отвечаю.
Он понял, на что намекает Соломов. И принимать на себя обязательства не спешил.
Ася выпила обжигающую нутро жидкость и снова посмотрела на тюльпаны. Потом перевела взгляд на брата.
– Как быстро ты сможешь исправить машину?
– А ты уже собираешься уезжать?
– Да.
– И куда, интересно? – Алексей начинал злиться. Сначала Ионов со своим "радушием", теперь Ася с оскорбленным самолюбием. Он устал, как тысяча чертей, намучился с машиной, промок, замерз. И у него не было ни малейшего желания выступать буфером между этими двумя, которые по какой-то неизвестной причине не смогли найти общий язык. Что между ними произошло, пока его не было?
Алексей знал, у Ионова тяжелый характер. Давняя трагедия изменила его, сделала замкнутым и нелюдимым, и Соломов никогда не решался нарушить уединение друга. До этого дня. Сейчас ему нужна была помощь. Точнее, не ему – Асе. А потому ссора этих двоих не вписывалась в его планы.
Ася, насупившись,