Радость молодости девушки была настолько сладкой, что оторваться от нее было практически невозможно. Капил упивался этим вкусом и каждый раз, расставаясь, чувствовал себя опьяненным от послевкусия благоухающей любви. Она была из семьи богатого промышленника господина Эй. Ке. Сингха, переехавшей после признания независимости Индии из Непала в Чатгао, потом в Калькутту, а затем в городок на востоке штата Ассам – Тинсукия. Служа в армии, Капил посвящал ей все свои подвиги и трепетно ждал приближения дня, когда они смогут назвать друг друга мужем и женой. Но однажды Лакшми позвонила ему и взволнованно заговорила в трубку:
– Мой отец хочет выдать меня замуж за другого!
Адвайт Капил был в оцепенении. Он не мог поверить в происходящее и коротко спросил ее:
– Почему?
Она, сбиваясь от собственных слез, пыталась объяснить ему сложившуюся дома ситуацию, от чего все ее слова еще больше казались ему непонятными.
– Он хочет продать нашу с тобой плантацию и продать меня подороже! – кричала она в трубку. – Но я хочу быть с тобой!
Капил молчал. Он чувствовал, что земля будто уходит из-под его ног, но ничего не мог изменить. В бою он был героем, лишенным страха, но сейчас он ощущал, как с каждым словом любимой, доносившимся издалека, становится слабее и слабее. Вот-вот, и он упадет, сломается, исчезнет. Он смотрел в пол и видел бездну под собой. Он чувствовал невыносимую боль, которая постепенно сменялась внутренней агрессией, но по-прежнему не двигался с места и молчал.
– Оставайся там! Я скоро приеду к тебе! – крикнула Лакшми ему в трубку, и их разговор внезапно оборвался. В тот момент оборвалась и его жизнь.
Она не приехала ни через день, ни через два, ни через неделю и даже месяц. И Капил начал осознавать, что их расставание неминуемо, и все глубже и глубже погружался в свой внутренний мир. Более ничего не приносило ему удовольствия в этой жизни, несмотря на ее внешнюю пестроту и эмоциональность. Он ушел из армии и переехал в Болливуд снимать кино. Свои военные награды отдал друзьям. Китель сменили модные леопардовые пиджаки и цветные шейные платки. Короткую стрижку и строгую бороду – бакенбарды, начесанные чубы и стильные усики. Тяжелые сапоги – туфли на платформе, а для пущей важности в зубах появилась курительная трубка. Но все эти имиджевые штучки не радовали его. Так же как не доставляло удовольствия и количество вьющихся возле него юных красивых актрис. Взгляд молодого продюсера был отстраненным, скучающим и пустым. Часто в общении он ограничивался несколькими фразами или обычным кивком.
Летним вечером в его дом кто-то постучал. Открыв тяжелую