– Понятно.
– Слушай, ты перекусить не хочешь?
– Не откажусь.
– Пошли.
В беседке с мангалом все также колдовал уже изрядно уставший мужчина – отец Владика. Завидев Стаса, он немного раздраженно спросил:
– Слушай, ну, когда это всё закончится, я уже с ног валюсь.
– А какая тебе разница, Володь, где работать, здесь или в баре?
– Ну, ты сравнил. В баре тихо, спокойно, а здесь я уже насквозь дымом провонял.
– Ладно, дай нам пару гамбургеров и можешь тушить огонь.
– Соус на выбор, – сказал мужчина, сразу повеселев, – кетчуп, горчица, майонез, берите сами.
Молодые люди отошли вглубь участка, расположились на траве. Стас открыл безалкогольное пиво. Сделал глоток.
– Я не пью, – пояснил он. – Поэтому не хочу, чтобы наш рок-фестиваль превращался в обычную пьянку.
– Скажи, Стас, а кто вообще всё это устроил?
– Приглашение друзьям рассылали мы с Дэном, ну, а финансировал всё, конечно же, отец. Он ведь в молодости сам был рокером, поэтому меня хорошо понимает.
– А чем он занимается сейчас?
– Сейчас у него семейный бизнес – небольшой ресторан и два магазина. Мама трудится на кухне, с помощниками, конечно. Светка-сестра – в зале, а муж ее, Владимир, – в баре, за стойкой. Сегодня его, правда, попросили здесь помочь, так он, бедный, весь измучился.
На сцене заиграл новый ансамбль. Стас прислушался, потом усмехнулся:
– Ну, что за люди! Из года в год играют одно и то же. Ничего нового.
– Скажи, а всю эту музыкальную аппаратуру, барабаны, усилители, колонки тебе тоже отец купил?
– А кто же? Мне, правда, условие поставили: поступишь в училище, – купим все, что надо для группы, я и поступил. На эстрадное отделение. Ударные инструменты. Я-то думал, меня будут учить играть на барабанах, а там как началось: ксилофоны, виброфоны, сольфеджио, фортепьяно, – с ума можно сойти. Выдержать смог только год, потом сбежал. Отец сначала хотел аппаратуры лишить, но пожалел. Мы ему такой концерт закатили, что он чуть не прослезился. Вот играем теперь.
Ульяне не терпелось узнать, занято ли у парня сердечко какой-нибудь зазнобой, или, кроме музыки, он пока ни о чем не думает.
– Скажи, – начала она осторожно, – а вот эта песня, которую ты пел в конце, про голубые глаза, в ней заложен очень глубокий смысл. Ты, наверное, посвятил ее своей любимой девушке?
Глубоко вздохнув, Стас ответил:
– Ну, можно и так сказать.
Наступила неловкая пауза. Ульяна ждала продолжения. Она знала, что любому человеку, время от времени нужно обязательно кому-то «поплакаться в жилетку». Высказать всё, что накипело на душе. Высказать, и, может быть, получить добрый совет. А для Стаса таким человеком неожиданно стал этот открытый простодушный паренек – актер детского театра.