На какой-то миг она даже потеряла дар речи. Застыла посреди прихожей и удивлено уставилась на брата.
– Не ты ли сам мне всю жизнь твердил, что я еще совсем ребенок и должна думать, прежде всего, об учебе, а не о парнях, – усмехнулась Катя, снимая через голову перекидной ремешок сумочки и бросая ее на тумбочку.
– Это совсем другое дело, – сказал брат серьезно, скрестив руки на груди. – Я имел в виду твоих прыщавых ровесников, которые еще прячутся за маминой юбкой, а Саша уже вполне взрослый человек. У него своя квартира, да и деньгами он вполне сможет тебя обеспечить.
– Что за бред? – она лишь покачала головой, не понимая, что вообще нашло на брата, если он несет всю эту ерунду. – Мне вообще только семнадцать! И он мне совсем не нравится! Ни капельки!
– Почему? – угрюмо спросил Павел, глядя на нее исподлобья.
– Просто не нравится! – повысила голос Катя, уже теряя терпение и, сняв обувь, направилась в свою комнату, кинув на ходу: – И отстаньте от меня, мне вообще к экзаменам надо готовиться.
Экзамены она, конечно, сдала, окончив школу на «отлично». До вступительных экзаменов в институт оставалось два месяца, и у нее было достаточно времени, чтобы подготовиться. После того вечера с братом они практически не общались. Домой он возвращался уже к ночи или не появлялся вовсе, оставаясь на ночь у одной из своих новых подружек, которых в последнее время у него появилось великое множество. Саша тоже на какое-то время пропал из ее поля зрения, и это не могло не радовать. Катя надеялась, что ему, наконец, надоела эта странная игра в лучшего друга ее брата, и он все-таки от нее отстанет. Но этим надеждам не суждено было сбыться…
Глава 9. Не нравлюсь я тебе?
Начало июля выдалось довольно жарким. Катя с подругой все дни проводили на пляже возле небольшой речки, находящейся в нескольких автобусных остановках. Уходили рано утром, а возвращались ближе к вечеру, утомленные жарой, но довольные красивым загаром.
Так же и в этот вечер, распрощавшись с подругой посреди двора, Катя медленно направилась к своему подъезду. Она шла, глядя себе под ноги и лениво размышляя о том, как примет душ и завалится спать, и не сразу заметила машину опера, припаркованную напротив подъезда, а также его самого стоявшего, облокотившись о капот. На нем были серые джинсы и белая футболка, волосы, видимо, по случаю сильной жары, были подстрижены под короткий ежик. Скрестив руки на груди, он смотрел прямо на приближающуюся девушку и улыбался.
– Привет, – сказал он, когда Катя поравнялась с ним.
– Привет, – ответила она, намереваясь пройти дальше, но парень отлепился от машины и перегородил ей путь.
– Красивый загар, – продолжал улыбаться опер. – Впрочем, ты