Моя жизнь – это мы. Кейт Ринка

по счастливой случайности этим вечером среди них не было. Но компания сестры не была для нее единственной, как и другие увлечения, которые Лешу нисколько не волновали. Эта сексапильная пышногрудая и длинноногая брюнетка, независимая, уверенная в себе и падкая на байкеров, всегда находилась в поиске. Многие парни смотрели на нее с похотью в глазах, даже те, кто был женат, из-за чего Татьяна навлекла на себя неприязнь женской половины. Лешу она притягивала так же, как и остальных, причем, ее можно было считать его единственной постоянной женщиной. Если кто-то в постели Леши оказывался единожды, то Татьяна бывала там с постоянной периодичностью. Видимо, именно поэтому брат и упомянул о ней.

      «А ведь старший почти прав», – усмехнулся про себя Леша. На какую-то малую долю он вполне бы мог назвать Таню своей дамой, но не сердца. Влюбиться в нее – это не самый удачный вариант. К тому же сложно было испытывать высокие чувства к женщине, которая предлагала себя чуть ли ни каждому третьему. Потому Татьяна просто скрашивала какие-то его вечера, как, например, обещала скрасить и этот, посылая ему долгий чувственный взгляд.

      Так и не успев влиться в мужской разговор, Леша шагнул на женскую территорию. Едва ли не сев к девушкам на кленки, он потеснил двух сестер и устроился между ними.

      – Фирс! Кабан! Куда лезешь? Нужен ты нам тут, – в шутку возмущалась Терёхина, толкая того в бок.

      – Ему с нами всегда интереснее, чем с парнями, правда Фирс? – сумничала Анька, жена очередного друга.

      – Зришь в корень, Паршина, – ответил ей Леша, обратив все свое внимание на Сухареву.

      Заведя руку ей за спину, он обнял ее за плечи, прижал к себе и шепнул на ушко:

      – Неужели соскучилась?

      Девушка отрицательно покачала головой и слегка оттолкнула его назад, насколько позволяла теснота дивана.

      – Нет, – было ему ответом.

      А глаза все равно хитро улыбались.

      – Врешь.

      – И не думала об этом.

      – Хочешь, докажу?

      – Попробуй, – бросила она ему вызов, прикладываясь губами к своему бокалу с «Космополитан».

      Как обычно, на этом и заканчивалось все его рвение к постоянству. По крайне мере – до завтра. А завтра будет новый день.

      ***

      Утром следующего дня Лена проснулась около десяти часов. В выходной субботний день можно было себе позволить поспать дольше обычного. Гриша еще дремал – стоило ей покинуть его любящие объятья, как он сонно спросил:

      – Ты куда?

      Лена наклонилась к нему и поцеловала в щеку:

      – Просыпайся. Я пока приготовлю завтрак.

      Двери их комнаты отворились c тихим скрипом. Двери – потому что их было две, причем со вставками из стекла, какие было модно иметь в советские времена. Лену немного смутило то обстоятельство, что стекла обычные, а не матовые. Гриша пообещал это скоро исправить, объяснив наличие именно таких стекол. Когда-то они и были матовые, но бабушка попросила сына их поменять, чтобы иметь возможность