Осенью 1997 года Великобритания погрузилась в национальный траур по случаю смерти принцессы Дианы. Кульминацией скорбных дней стала необыкновенная погребальная служба в Вестминстерском аббатстве. По всей стране, а также во многих других частях света люди приносили цветы, плюшевых мишек и другие предметы в церкви и соборы, они часами стояли в очередях, чтобы написать трогательные, хотя порой и бесхитростные, слова соболезнования в специальных книгах. Подобные случаи всеобщего траура, хотя и в меньших масштабах, происходили и раньше, например после трагедии в Хиллсборо 1989 года (когда в результате давки на стадионе погибло множество болельщиков) или после взрыва в Оклахома-Сити в 1995 году. Эти события обнаружили пестрое смешение верований, чувств и предрассудков людей относительно участи умерших. Реакция церквей на смерть принцессы Дианы показала, как далеки они от некогда традиционного христианского учения по данному вопросу.
Вторая история больше похожа на фарс, но имеет очень серьезную подоплеку. Проснувшись рано в один из дней 1999 года, я услышал по радио сообщение, что некий общественный деятель был снят со своего поста из-за еретических высказываний о жизни после смерти. Я стал слушать особенно внимательно. Неужели это разоблачение какого-нибудь епископа или радикального богослова? Но потом я понял, что, как это не удивительно, речь идет о футбольном тренере. Гленн Ходдл, руководитель английской сборной, заявил, что верит в реинкарнацию. По его словам, за грехи, совершенные в одном воплощении, человек в следующей жизни становится инвалидом. Группы, отстаивающие права инвалидов, выразили свое возмущение, в результате чего Ходдл потерял свой пост. Но в те же дни комментаторы сообщали, что идеи реинкарнации пользуются в обществе огромной популярностью, и было бы очень странно запретить, скажем, индуистам (многие из которых придерживаются того же мнения, что и Ходдл) быть тренерами национальных спортивных команд.
Третья сценка – повторяемое событие, которое всем знакомо. Группа из двадцати-тридцати человек медленно подъезжает на машинах к невзрачному зданию на окраине города. Электроорган с металлическим звуком играет музыку, которую можно услышать и в супермаркетах. Звучит короткая речь, затем – нажатие кнопки, скорбные взгляды работников службы ритуальных услуг – и люди шеренгой покидают здание, садятся в машины и едут домой пить чай, удивленно спрашивая себя: что все это значило? Кремация, о которой в Великобритании никто и не слыхивал сто лет назад, стала самым распространенным видом похорон – во всяком случае, так нам говорят. Это – и следствие, и причина неприметных, но значимых перемен в понимании смерти и надежды, которая стоит за ней.
Я сделал эти зарисовки в начале 2001 года. Но к концу того же года мы стали свидетелями четвертого события, которое всем известно, но слишком ужасно, чтобы его подробно описывать или обсуждать. Теракт 11 сентября 2001 года оставил глубокий шрам на памяти человечества; тысячи убитых и десятки тысяч скорбящих призывают нас к молитве и пробуждают наше сочувствие. Я не буду больше говорить