– Послезавтра, двадцать седьмого, в четырнадцать часов, отсюда поедем в двенадцать.
– Так ты ужинай, а я сейчас подумаю, что тебе в тревожную сумку положить.
Но Быков остановил жену.
– Ничего не надо, – сказал он. – Что есть, то и возьму. Всем остальным нас на базе обеспечат. Мы даже оружие не берем с собой.
– Нет, Леня, в сумке у тебя мыло дешевое, шампуня нет, да и станок для бритья допотопный.
– Это все я сам возьму.
– Надо белья еще одну смену положить, рубашку, да и продуктов добавить. Ведь ты не знаешь, когда вас на довольствие поставят. Но все это я завтра сделаю.
– Не суетись. Присядь напротив.
Женщина опустилась на стул.
– В кармане рубашки, в которой я был, лежат деньги. Там сто двенадцать тысяч, – сказал Быков.
– Почему так много?
– Нам выплатили денежное довольствие за два месяца вперед.
Светлана приложила ладошку ко рту и прошептала:
– Так вы на два месяца летите?
– Этого, Света, не знает никто. Может, на два месяца или даже на три. Но не исключено, что всего на пару недель.
– Нет, Леня. Если вам заплатили за два месяца вперед, то меньше вы там никак не пробудете. Господи, за это время я тут с ума сойду. Надежде легче, у нее работа.
– А у тебя сын.
– Который и достанет меня вопросами про папу. Ну ладно, я ничего. Мне просто очень не хочется расставаться с тобой.
– Мне тоже, милая. Но приказ есть приказ.
– Да я понимаю. Головой. А вот сердце противится.
– Ничего, прорвемся. Другие-то служат в Сирии. Там находятся не только летчики, но и спецназ, военная полиция, советники, саперы, экипажи кораблей ВМФ. Вот и мы послужим.
– А оттуда по сотовому телефону звонить сюда можно?
– Вот этого, Света, не знаю. Но телефон, конечно же, возьму с собой. Будет возможность – позвоню.
– Обязательно, Леня.
– А ты тут жену Ступина Настю поддержи. Ей тяжелее, чем тебе.
– Ну да, конечно, тяжелее. У каждого, Леня, боль своя. Люди переносят ее по-разному.
– Вот ты, жена командира подразделения, и должна подавать пример.
– Леня, вот только этот пафос не надо. Оставь его для плакатов, которые красуются в твоей части. А насчет разговоров, идущих о семье Стаса, скажу лишь то, что ты и сам прекрасно знаешь. Да, не ладится у них. Этот раздор начался не вчера, еще до того как Надя устроилась на работу. Я думаю, потому, что у них нет детей.
– Возможно. Но не хочет ребенка не Стас, а Надя. Как это может быть? Почему женщина, в которую природой заложен материнский инстинкт, не желает завести сына или дочку?
– Это тебе Стас сказал?
– Да, но не для общего пользования.
– Ты же знаешь, я в бабьих базарах не участвую.
Быков кивнул и сказал:
– Надежда нагляделась на столичный гламур и теперь долбит Стаса. Вот, мол, как жить надо. Ей деньги нужны, а не ребенок.
– Может, разлука хоть как-то улучшит их отношения?
– Может,