– Если все это не серьёзно, как ты говоришь, позвони ей прямо сейчас, при мне, и скажи, что все кончено, – потребовала я.
На его лице было мучительное колебание, но затем он выдавил:
– Я не могу это сделать.
– Значит, все серьёзно, значит, она дорога тебе!
Я заметалась по квартире, собирая вещи. Он пытылся меня утихомирить, но как-то без особого энтузиазма. Он даже не сказал «прости», просто во время одного из моих бешеных витков по комнате схватил меня за плечи и произнес «давай просто ляжем спать».
– Ляжем спать! -взорвалась я. – Просто ляжем спать! И ты будешь обнимать меня, как ни в чем не бывало! Да как я могу вообще лежать рядом с тобой и думать, что эти руки обнимали другую. А секс! Как я могу, когда я знаю, что ты только что был в другой женщине! Как ты мог, как…
– Ты сама меня вынудила, между прочим, своими скандалами, – сказал он, решив перейти в нападение.
– Чудесное оправдание твоему паскудству! – кричала я.
Ярость поддерживала меня в моей решимости. Не было времени анализировать и продумывать, что потом. Сейчас было больно. И эти боль и ярость гнали меня прочь из этого дома, от человека, которому я верила и который предал меня.
– Я надеялся, что ты не узнаешь, – сказал он вместо извинений и помог мне погрузить вещи в машину. Мы ехали молча до самого дома родителей. У меня больше не было слов. И ему тоже больше нечего было сказать. Домой ко мне зайти он постеснялся, не желая обьясняться с моеи семьей. Я села на лавочку перед подъездом, нервно куря. Он подошёл, порывисто обнял на прощание… И ушёл.
Потом позвонила Люда и сказала, что все это продолжается много лет, и что она считала его «свободным», потому что он никогда не говорил обо мне. Собственно, она считала его своим женихом со всеми выходящими отсюда планами и мечтами на будущее. И что только недавно она узнала о моём существовании и решила позвонить мне и разобраться. Чудесно. Это было даже хуже, чем я думала.
В итоге разговора мы обе на эмоциях поставили ему диагноз и решили расстаться с ним. Забегая вперёд, скажу, что я с ним рассталась. Она осталась с ним.
Только время спустя я поняла, что её звонок был продуманным планом убрать соперницу с дороги. И я повелась на это.
Он не позвонил ни разу. Наверное, это выглядит ужасно, но первая позвонила я через два дня. Мне было слишком больно, чтобы я могла вынести это в одиночку. Я даже плакала и унижалась, просилась обратно, обещала исправть свои ошибки, как будто это я предала его. Он был высокомерен, жесток и неумолим. Последнее что он сказал: «Если ты будешь снова звонить, мне придётся сменить номер телефона». Я больше не позвонила.
Врач в нелепом огромном колпаке, наверное, повидал тысячи таких как я. Он пришёл с ночной смены, и эти страсти-мордасти были для него очередной досадной помехой на пути к заслуженному