О православной вере. Огласительные беседы. протоиерей Павел Карташев

не сходил с телеэкранов, отдыхал на лучших курортах и летал только на личном самолете, через месяц забыт, а честь и слава все-таки догоняют скромного, и все с благодарностью признают, что его труды неоценимо обогатили человеческий опыт. Суждения наши иногда поспешны и неглубоки.

      Величайшие умы в истории человечества справедливо полагали, что труднейшей из наук является самопознание. «Познай самого себя» – это дельфийское изречение всегда актуально. Комментируя его, знаменитый древнегреческий философ Сократ говорил, что в душевной работе самопознания итога быть не может – совершенству нет предела, – но важен процесс роста.

      Чтобы начать понимать, необходимо в незнакомом найти черты знакомого, что-то с чем-то сравнить. А человека на земле до конца уравнять ни с чем и ни с кем нельзя. Взывая к Богу, псалмопевец Давид восклицает: Что есть человек, что Ты помнишь его?… Немного Ты умалил его пред ангелами; славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих, все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все преходящее морскими стезями (Пс. 8, 5–9).

      В этой картине человек сопоставлен с ангелами и поставлен над видимым миром. Он поставлен над ним как его заслуженный и славный хозяин; он находится между землей и небом, вернее, соединяет в себе небо и землю, дух и материю.

      В оде «Бог» Гавриила Державина есть монументальные строки, словно высеченные из камня:

      Я связь миров, повсюду сущих,

      Я крайня степень вещества;

      Я средоточие живущих,

      Черта начальна Божества;

      Я телом в прахе истлеваю,

      Умом громам повелеваю,

      Я царь – я раб – я червь – я Бог!

      Но, будучи я столь чудесен,

      Отколе происшел? – безвестен;

      А сам собой я быть не мог.

      И радостным выводом звучит:

      Твое созданье я, Создатель!

      Твоей премудрости я тварь…

      Ликует Державин, и вообще христианам радостно сознавать, что происхождение их – самое благородное из всех возможных и мыслимых. Первым и главным своим Отцом они смеют называть Бога. Но восторг поэта – его вывод о происхождении человека от Бога – разделяют далеко не все. В современных школах до сих пор всерьез преподается гипотеза о принципиальном родстве всех форм жизни: низшие формы от высших отличаются степенью организации; немного похоже на волшебную сказку – тянулись-тянулись цветочки к солнцу, одному удалось оторваться от стебелька, и он запорхал бабочкой – скачок эволюции; мартышка влюбилась в естествоиспытателя и по необходимости преобразилась в милую девушку. Все доступно линейному уму материалистов: чтобы моллюск стал Шекспиром или Эйнштейном, нужно всего лишь время.