Он откинулся на спинку сиденья:
– Старик Кински назначил меня вторым пилотом, так что никуда я отсюда не уйду.
Я досчитал до десяти и промолчал. Пилотская кабина летящего вертолета – не самое подходящее место для драки. Больше мы не произнесли ни слова, пока я не посадил машину на площадке Северный Сан-Диего и не выключил сопла на роторе.
Вышел я, естественно, последним. Мистер Кински ждал нас, но я его не видел – все мое поле зрения занимал тот балбес.
– Может, повторишь, что ты тогда сказал? – Я схватил его за плечо.
Между нами встал появившийся словно ниоткуда мистер Кински:
– Билл, Билл! Что это значит?
– Я… – Я собирался заявить, что намерен выбить этому балбесу все зубы, но передумал.
Мистер Кински повернулся к нему:
– В чем дело, Джонс?
– Я ничего не сделал! Спросите кого угодно.
Я уже намеревался сказать, что он может повторить то же самое перед пилотской комиссией – нарушение субординации в воздухе всегда считалось серьезным проступком. Но его фраза «спросите кого угодно» меня остановила. Никто, кроме нас двоих, ничего не видел и не слышал.
– Билл, проведи перекличку патруля и отпусти их, – сказал мистер Кински, посмотрев на нас обоих.
Так я и сделал, а потом отправился домой.
В общем, добрался я уже весь вымотанный и на нервах. По дороге послушал новости, которые ничем меня не порадовали. Паек урезали на очередные десять калорий, отчего я ощутил еще больший голод, вспомнив, что не успеваю к ужину с отцом. Дальше в новостях сообщили, что космический корабль «Мэйфлауэр» наконец введен в строй и открыт прием заявлений от потенциальных эмигрантов.
«Что ж, кому-то повезет, – подумал я. – Никаких урезанных пайков, никаких балбесов вроде Джонса…»
И новенькая, с иголочки, планета.
Джордж – то есть мой отец – сидел в гостиной, просматривая какие-то бумаги.
– Привет, Джордж, – сказал я. – Ты ужинал?
– Привет, Билл. Нет.
– Сейчас приготовлю.
Войдя в кухню, я понял, что он не только не ужинал, но и не обедал. Надо соорудить ему двойную порцию.
Достав из холодильника два синтестейка, я бросил их в размораживатель, добавил большой пакет картофеля «айдахо» для отца и пакет поменьше для себя, затем вынул упаковку салата и оставил ее греться естественным путем.
К тому времени, когда я залил кипятком два суповых кубика и порошковый кофе, стейки уже были готовы для жарки. Я перенес их в гриль, установил средний режим и прибавил температуру размораживателя, чтобы картошка подоспела к стейкам, после чего вернулся к холодильнику за парой кусков торта с мороженым на десерт.
Гарнир разогрелся. Быстро взглянув на сводку продовольственных расходов, я решил, что мы можем себе позволить чуть больше, и отрезал к картошке пару кусочков маргарина. Звякнул гриль; я извлек из него стейки, поставил все на стол и включил свечи, как это всегда делала Энн.
– Иди, все готово! – крикнул я.
Переписав