– Господин попить желает, покушать? – Сквозь чад и полумрак пробрался к нему служка, отмахнул привычный поклон, приготовился внимать. В возрасте служка, но быстрый, жилистый.
– Да… Ну… Поесть, одним словом.
– Господин горячее будет? Какое вино подавать?
Вся решимость у Хвака мгновенно испарилась от сложных этих вопросов, но… На самый крайний случай – более чем полкругеля при нем, а у них в деревне за полтора пятака люди в дым напивались.
– Угу. И вина, и ящерок.
– Все в лучшем виде, любое! – Служка опытен: по лицу, по одежке, по оружию – все сразу постигнет, что от кого ждать, а тут… То ли бродяга, то ли паломник, то ли…
– Что за деньги у господина, вот что хочу спросить? Дабы сдачу побыстрее подготовить, если что? Или дабы предложить чего получше?
– Вот! – Хвак ждал этого страшного вопроса и тут же вытянул вперед руку, разжал ладонь, чтобы монеты были видны, чтобы и медь, и серебро… Ишь, как сразу заулыбался и закланялся… Не соврал сапожник, хватит у Хвака денег, чтобы вдоволь насытиться!
– Так какого вина желает господин – господского, кремового, имперского? Есть розовое домашнее, есть хвощевое. «Большой тургун» – и то имеется у нас! Разрешение на него в самом Марубо выправлено – не бывает крепче на свете!
– Это… ну… как у всех. Вон того вон!.. Как эти пьют! И рубца.
– Все сделаем. Кувшинчик имперского, вяленых ящерок, похлебочку… А основным блюдом можно коровкин бочок с кашей вместо рубца, а стоит столько же – коровка лапу сломала, вот и пришлось… Телочка мягонькая, еще не гнездовалась ни разу, пальчики оближешь.
Хвак взглотнул со стоном и яростно кивнул. Потом спохватился:
– Стой. А… куда мне…
– Да где хочешь садись, пресветлый господин! Здесь все нынче ровные собрались меж собой, ни сударей, ни рабов, ни жрецов, ни купцов… Да вон хоть – у окна освободилось! Тотчас и винца с ящерками поднесу, хлебушка. А уж после похлёбочки и телятинку…
Хвак помнил, что и у них в деревне трактирщик Меченый любил называть еду всяко ласково, как ее матери малым балованным детишкам расхваливают, но только Меченый отнюдь не при всех гостях так делал, для Хвака, например, ни разу хлеб хлебушком не называл…
А краюха – то мягкая какая! И ящерки неплохи… Маловаты, но маринованные – на вкус ничуть не хуже тех вяленых, что Кыска готовила. Лучше, гораздо лучше! В былое время обед для Хвак тем бы и закончился: хлеба краюха