Сведения о воинственности савроматских женщин подтверждаются археологическими находками их захоронений в воинских доспехах.
Вероятно, савроматы, как, по мнению многих, и скифы, были в числе предков позднейших славян. Сторонники этой точки зрения объясняют значение этнонима «савроматы» следующим образом. «Свара» по-старославянски означает «война». Корень «мат» во всех индоевропейских языках означает одно и то же – «мать» или «женщина». По-видимому, первичным названием этого народа было «свароматы», т. е. «народ воинственных женщин», а последующие «савроматы», а затем «сарматы» возникли в результате его упрощения. «Сваргой» у индийских ариев назывались небесные владения воинственного бога-громовника Индры, подобие рая, в который попадают кшатрии (воины), исполнившие свой долг. Аналогом «Сварги» была германская Валгалла – чертог для избранных воинов Одина («эйнгериев»). Аналогом же арийского бога Индры у древних славян был бог Сварог – отец громовержца Перуна-Сварожича.
В 1928 г. в грузинском местечке Земо Ахвала советские археологи нашли захороненные останки сарматской девушки-воительницы. Она была погребена в согнутом положении, с подогнутыми коленями, в полном вооружении. Рядом с амазонкой покоился в могиле ее двуострый топор. Захоронение датируется III в. до Р. Х. Эту необычную находку Тамара Тэлбот Райс считает последним пристанищем сарматской воительницы. Возможно даже, она лишилась жизни в бою со скифами.
В VI в. до Р. Х. савроматы помогли скифам изгнать полчища Дария I Ахеменида. Но в III в. до Р. Х. сарматы осмелились поднять руку на самих скифов и заняли причерноморские степи, отрезав Скифию от греческих колоний, с которыми скифы так долго и успешно торговали.
Можно сказать, что готские мигранты с Севера пришли почти «на все готовое», ибо фактически сарматы разделались со скифами еще до прихода готов в «Ауйом». Очевидно, даже до готов, проживавших в прибалтийском «захолустье» античного мира, «на задворках Экумены», доходили слухи, как всегда в подобных случаях преувеличенные, о богатстве скифских племен и земель, ибо торговые пути, маршруты которых нам подробно описывает Геродот, уже существовали к моменту прихода готов в дельту Вистулы. А где курсируют торговцы, там курсируют и сведения – слухи, рассказы и их зримые подтверждения в виде греческих монет, украшений и керамики, да и многого другого. Надо полагать, что готские первопроходцы, закрепившиеся на Янтарном берегу, с каждым годом подвергались все большему давлению как со стороны вновь прибывавших соплеменников, так и со стороны соседних народов, в равной степени нуждавшихся в «жизненном пространстве». И потому, возможно, готы на протяжении жизни целых поколений толковали и мечтали о богатой скифской земле у теплого моря – о земле, казавшейся им, вероятно, «земным раем», «краем всеобщего благоденствия». Хотя – благодаря чему, собственно, скифам жилось