Золотая лоция викингов. Андрей Геннадиевич Демидов

за увечье Акара. Решив, что выкуп должен был быть меньше, они стали убеждать Вишену взять с собой Ладри в поход. Вишена не соглашался, говоря, что после того, что случилось с дочерью местного ярла, его двумя сыновьями, взять и увезти его младшего сына, было бы верхом неразумности. Это походило на враждебные действия, со стороны могло показаться, что после ссоры с братьями ярла Эймунда, его младший сын был увезён в отместку, чуть ли не как заложник. А если в походе мальчик погибнет, то это будет похоже на похищение с последующим убийством. Ладри уже не сможет подтвердить, что сам убежал из дома. Кто потом подтвердит, что отправился в рискованный поход добровольно? А это уже означало войну с ярлом Эймундом и его бедной, но злой семьёй и Биармии. Кровная месть было строгим обычаем, и обойти её не получилось бы. Ладри с собой брать было нельзя.

      Тогда Рагдай открыл Вишене то, что Ладри подслушал их разговор с Эйнаром о существовании большого золотого клада. Он слышал, что этот клад является целью похода и эта весть может всколыхнуть всех конунгов Восточного моя, а на Вишену и Стовова станут смотреть как на людей, знающих, где золото, или уже захвативших и спрятавших его. В любом случае их стали бы преследовать могущественные Скьёльдунги и Инглинги.

      – Вот конец рассказа, не до конца прозвучавшего на пиру, – сказал, наконец, Рагдай, – золото, в конце концов, прошло по Шёлковому пути и оказалось у людей папы римского Гонория I в Антиохии, и исчезло вместе с ними во Фракии в долине реки Марицы, в землях, захваченных аварами. Теперь оно где-то там, в пещере, в скалах, или в земле, в сундуках, потому что больше его никто не видел, и никакие предметы из Китая нигде не появлялись.

      – Это всё как-то туманно, – ответил на это Вишена, – все эти легенды о сокровищах далёкой восточной империи, откуда в Европу везли шёлк, пряности и посуду, не имеют доказательств.

      – Есть кое-что, – уклончиво ответил Рагдай, – вернее было.

      – Что было? – Вишена сделал глоток воды, – почему ты затеял всё это, ты, учёный человек, не верящий в сказки, легенды и в богов, читающий на десяти языках?

      – И вообще, откуда ты всё это знаешь? Ты что, водил дружбу с властелином этой Поднебесной империи? – спросил Эйнар, удерживая за рукав рядом с собой Ладри, – тебе зачем всё это надо, ты ведь не любишь богатство, говоришь, что оно отравляет душу и разум, и люди, стремящиеся к нему, или достигнувшие его – несчастные и достойные жалости?

      – Золотая лоция!

      – Золотая лоция? – Эйнар приподнял одну бровь, – это лоция всегда показывает, где находится золото?

      – Мне нужна она, это самый ценный для меня предмет на всей земле, даже если он сделан из обыкновенного воска и глины, – тихо ответил Рагдай, – эту лоцию подарил неизвестный небесный бог первому императору Поднебесной империи, во времена, когда ещё не было Рима и Константинополя, а вокруг Восточного моря жили дикие племена, не знавшие железа и колеса.

      – А в чём её ценность, – не унимался Эйнар, даже Вишена на этот раз заинтересованно уставился на книжника.

      – Об