Может, это творение солнцеликих альвов?.. Но те не избрали бы сумрачный Ярнвид, сочащийся генетическим грехом, местом своего обитания.
Почувствовав, что глаза начинают слезиться оттого, что он долго не моргал, Гензель наконец нашел в себе силы оторваться от необыкновенного зрелища и нырнуть в кусты.
Обратный путь он преодолел за считаные минуты. Бежалось на удивление легко, возбуждение подгоняло короткими электрическими разрядами, от которых мышцы наполнялись позабытой уже силой. И даже голод как будто бы сделался не таким уж и досаждающим.
Гретель сидела там, где он ее оставил, и в прежней позе. Ссутулившись, мертвым взглядом смотрела в землю, и глаза ее, прежде напоминавшие прозрачные горные родники, выглядели пустыми стеклышками. На миг Гензелю показалось, что сестра мертва – просто тихо испустила дух, сидя здесь, на поляне леса, – и сердце от испуга хрустнуло, как попавший под колесо осколок льда. Но Гретель была жива, пусть и обессиленна. Услышав шумное дыхание брата, она с трудом подняла голову и даже улыбнулась. Улыбка была слабой, вымученной, но и такая заставила свалиться с души Гензеля многотонный валун.
– Сестрица! – Он торопливо присел рядом. – Слушай, что расскажу! Не поверишь, что я в лесу нашел.
– Что? – спросила она беззвучно, одними губами.
– Это… – столкнувшись с необходимостью описать ей то, что видел сам, Гензель только теперь сообразил, что даже не представляет, с чего начать. – Это… Штука, в общем. Сумасшедшая штука. Но особенная, понимаешь? Я такого прежде… В общем, это как бы мясо.
– Мясо? – В прозрачных глазах Гретель не возникло удивления. Должно быть, даже удивление требует наличия у организма каких-то сил, а их у нее уже не было. – Ты нашел мясо?..
– Мясо. Плоть.
– В лесу?.. На земле?
– На земле, но как бы… О Человечество, ну как тут объяснишь… В общем, это целая гора мяса. Огромная, как трехэтажный дом. Только, видишь ли, это не совсем мясо. Оно как бы… живое.
Вот теперь он увидел в ее глазах удивление. Гретель нахмурилась – так, как обычно хмурилась, встречая в книге сложную страницу, от количества мудреных знаков на которой у Гензеля обыкновенно темнело в глазах. Гретель никогда не перелистывала такой страницы. Она хмурилась и смотрела на нее до тех пор, пока в конце концов лоб ее не разглаживался и она не улыбалась. Тогда она переворачивала ее и читала следующую.
– Живая гора плоти! – выпалил наконец Гензель. – Я не знаю, что это за чертова геномагия, но само по себе такое появиться не могло. Это куча плоти, которая…. Кхм… В общем, оно живет. Дышит. Я видел его вблизи. Это как бесформенная куча, в которой все вместе, как в теле, только тело это не человеческое и не звериное. Каркас там из огромных костей,