Вечером, когда мы после ужина расходились по комнатам, где располагалось множество коек для девочек на расстоянии вытянутой руки друг от друга, девочки принимались бойко рассказывать друг другу какие-нибудь страшные или мистические истории, образуя между собой небольшие круги общения. Я же предпочитала побыть одна и очень редко примыкала к этому кругу. Рядом со мной поселили новую девочку, она была примерно одного со мной возраста, но гораздо крупнее меня. Она имела от природы вьющиеся непослушные волосы, и нехотя заплетала их на ночь в косу, а затем со вздохом облегчения ложилась в постель. Как я позже выяснила, девочку звали Белла, её имя показалось мне странным и таинственным, но не лишённым поэтического смысла. После десяти вечера к нам в палату заходила «няня» – грубая, грузная, круглолицая и розовощёкая женщина. Нередко к назначенному времени мы уже притихали и прислушивались возле дверей к её тяжёлым шаркающим шагам. Войдя в комнату, она прислушивалась к тем, кто ещё не спит, и если кто-нибудь шептался или шевелился, она подходила к этой девочке, поднимала её с постели и, отругав, ставила в угол, в самый конец комнаты. Но если и в этом случае наказуемая продолжала вести себя несносно, то она и вовсе выводила её из комнаты…
Однажды это наказание не избежало и меня. После того как Беллу навестили её долгожданные родственники, её рот не закрывался ни на минуту. Ей так хотелось немедленно рассказать обо всём мне, что до следующего дня она не могла удержаться, потому как эмоции и чувства переполняли её настолько сильно, и она жаждала хоть с кем-то поделиться новостями из дома. Она не нашла никого другого, как меня, потому как была новенькой здесь и, как я заметила, смущалась от большого скопления людей. По приезду