Вдали, сделав круг, он вернулся
В долины земной покой.
На озеро ветер наткнулся,
А здесь уже по прямой,
По глади водной прошелся,
Всколыхнув пару волн, он в пробой,
Меж веток древних деревьев,
Улетел в свой мир иной.
Ориона
Хлопья снежинок парят над тропинкой,
Нас окружает хрустальный пейзаж.
Деревья опутаны все паутинкой
Блестящего льда, куя антураж.
Тропинка кристальная ярко блестит,
Лунного света лучами.
И словно из снов дымка летит
Мягко кружа над нами.
Я тихо лежал на твердой кровати,
Мне снился прекраснейший сон:
Там была ты в красивейшем платье
С серебряным кольцом.
Ты танцевала медленный вальс,
Кружилась легко и так гибко,
Что мне хотелось минуты на час
Сменить, ведь в дреме так зыбко…
Внезапно, взгляд мой коснулся кистей,
Что взметнулись в одном пируэте.
Ты подплыла к кровати моей,
Ярчайшая на свете.
Мой взгляд коснулся каймы на ручке,
Что плавно подняла мою.
А тело бывшее в сонной отключке
Взяло рукой твою.
И тут полночная дрёма пропала!
Ты вскружила в танце меня!
Вокруг все крутилось, ты прошептала:
«Сердце мое, взгляни на себя!»
Плащ и костюм сидели отлично,
Чего я не ожидал.
И бабочка сшитая очень прилично
Светилась, и я в ней сверкал.
Момент и танец наш прекратился,
Мой сон стал наяву.
Держась за руки, дождь прокатился
Из снега, украсив кайму.
Двинулись мы по краю тропинки,
Глядя как светится мир,
Как рыбы летают на синеньких льдинках,
И небо в горящий сапфир.
Хлопья снежинок парят над тропинкой,
Нас окружает хрустальный пейзаж.
И кажется всё рассеется с дымкой,
Полина, мой ангел, всё – не мираж.
Тропинка кристальная ярко блестит,
Лунного света лучами.
А звезды нас ждут,
А звезды пылают,
Решимости очами.
Библиотекарь
Герой, о котором я расскажу,
Был библиотекарь.
Как жил он Вам я освещу,
Как книга была с ним при этом.
Играет на стёклах солнечный блик,
Гоняет пылинки простуда.
Из-за окна виднеется лик,
Читающий книгу. Отсюда
Не видно, как человек
Сидит в тёплой одежде,
Видно лишь, что время – обед
А в комнате зябче чем прежде.
Время пришло, юноша встал,
И надо идти таскать книги.
Из главного здания, в светлый подвал.
Казань, сорок первый, мы видим.
Мимо белых колонн он тихо поднялся.
По Кремлёвской пройдя,
Он не запыхался.
Сушь.