Траектория полета бабочки (сборник). Олег Григорьев

где извечно – мука,

      У облупившейся стены,

      В телеэкран глядит старуха,

      Перебирая письма внука:

      Не будет ли вестей с войны?

      Экран же, как посланец ада,

      Играющий на смерть игрок,

      Сочится кровью, словно ядом.

      Прошепчет старая: «Не надо…»

      И вдруг присела на порог…

      Сгорит последнее полено,

      И ветер запоeт в трубе,

      Опять метель, светло и пенно,

      Упорно и обыкновенно,

      Сугробы наметeт к избе.

      Привычно зазвучат сирены,

      И «Оппель» Красного Креста,

      Гудя, укатит из деревни,

      И пропадут в дали: деревья,

      Погост, домишко у моста.

      Но к ночи, на огонь заката,

      Угрюмы, строги и легки,

      Пройдут российские солдаты,

      Примкнув трeхгранные штыки.

      За ними – танки строем грозным,

      «Катюши» призрачных полков

      И «Миги» в облаках морозных,

      И монстры будущих веков…

      Доколе им шагать, доколе,

      Им, исчезающим к утру?

      Об этом знает ветер в поле,

      Да гроздь рябины на ветру.

      «Когда поутру рифмы зазвучали…»

      Когда поутру рифмы зазвучали,

      То день пропал – хоть злись, хоть пей вино.

      Тебя, как лодку утлую, качает

      Над этой бездной, что глядит в окно.

      И ты не понимаешь: что творится

      С тобой и с миром на крутой волне,

      Где, словно блики, проступают лица,

      Смеясь взахлeб и плача обо мне.

      Что я опять блуждаю в этой рани,

      Забыв о хлебе и глотке воды…

      И ангелы с печальными глазами

      Мне что-то шепчут до ночной звезды.

      «Блуждая дальними путями…»

      Блуждая дальними путями

      В безумных песнях соловья,

      Я думал, что спешу за вами,

      Любовь безвестная моя.

      Из искр и трелей для свиданья

      Я долго свой сплетал венок,

      Но там, на тропах мирозданья,

      Я с вами встретиться не мог.

      Всe ложные слова звучали,

      Тонули в страсти, как в песке.

      И одинокими свечами

      Они истаивали все.

      Какой восторг, какая сила,

      Играющая роль судьбы,

      Меня от глаз твоих сокрыла

      Туманной тканью ворожбы?

      Теперь, в часы ожесточенья,

      Я рвусь сквозь ночи чeрный лeд,

      Я слышу, слышу ваше пенье,

      Угадываю ваш полeт!

      Не зря старалась эта птица