– Пятнадцать, – ответила на вопрос шефа агент Д8 после долгой паузы. Она – единственная женщина в команде, была правой рукой главного и руководила информационным отделом. Вся добытая и отправленная на центральный компьютер СБНБ информация сортировалась именно агентом Д8. Женщина была распределяющим механизмом, она решала, какие дела нужно донести до Т1, а какие отправлять другим отделам. Бюро держится не на мне, а на тебе, – говорил ей часто Т1. – Ты бы вполне могла стать главой СБНБ. Однако Д8 очень уважала шефа и никого не видела в начальственном кресле кроме него самого. Никто не подвергал сомнению преданность Т1 своему делу, и все были абсолютно убеждены, что он незаменим, что он и есть СБНБ.
Т1 сел за свой стол из красного дерева и начал крутить перстень на указательном пальце.
– Как идет подготовка агента Л213? – спросил он, стягивая кольцо.
– Л213 почти готов, – отозвался агент С20.
– Нужно внедрить его как можно скорее. Ланессиды будут наступать, – в глазах Т1 читалось беспокойство. Б44 впервые видел его таким. Ему было известно о ланессидах, но они никогда не воспринимались им так серьезно.
– Ну и пусть, мы в два счета с ними справимся, мы же СБНБ.
Он засмеялся. Коллеги смотрели на него без улыбки.
– Что? – не понимал Б44.
– Б44, займись своей работой, – указал Т1.
Молодой агент приуныл, но покорно уселся за свой компьютер.
– Что еще нам известно о них? Мне нужна информация, – продолжил глава бюро.
– Та девушка, шеф, – отозвалась Д8. – Предположительно, она проходила обряд становления сектанткой. Мы нашли кинжал с ланессидской символикой и рисунок на полу.
– Мне нужны фотографии, как можно скорее. Что мы знаем о ней?
– Она была проституткой… специализирующейся в садо-маза. Ее голова была побрита налысо, а одно ухо вырезано. Его так и не нашли.
– Мы должны поторопиться. Ланессиды быстро развиваются, мы не можем допустить, чтобы ситуация вышла из-под контроля.
Вышла из-под контроля? – это было уже слишком. Даже в самых сложных случаях Б44 не слышал,