Гриша рос в любви и заботе. Ему бы радоваться, но что-то напрягало. Пока был маленьким, не понимал. А как подрос, как в народе говорится, врубился… И мама, и бабушка с дедушкой проявляли любовь и заботу так старательно, как будто играли роли мегаположительных героев. Гришу ни разу не наказали, и это при том, что он не всегда вел себя как пай-мальчик. Мог надерзить, прогулять урок, завалить зачет. В драках Гриша не участвовал, но школьную мебель портил: то вырезал что-то на партах, то стулья в окно выкидывал забавы ради. В четырнадцать лет разбил машину деда, взяв ее без спросу. Но даже за это ему не влетело. Грише сделали внушение и отправили к себе в комнату. Как будто он пенал потерял, а не расколотил «Волгу», на которой семья ездила за крупными покупками и на дачу.
«Я приемыш, – первое, что подумал Гриша. – Меня взяли из детского дома и теперь боятся травмировать мою слабую психику, потому что настоящие родители были… Да мало ли кем они были! – Но тут же возражал себе: – Я копия мамы. А она в отца, то есть в дедушку, и во мне многое от него. Нет, я родной. Но что же тогда? Я смертельно болен? И умру до двадцати? Поэтому дед меня и закаляет?»
Но эту версию Гриша тоже отмел, поскольку видел свою медкарту. Он здоровый сын своей матери, рожденный, опять же если выражаться по старинке, во грехе. И, по всей видимости, в этом все дело. Гриша не мог знать, от кого мама забеременела и при каких обстоятельствах, но ее история явно выходила за рамки. Мелькнула мысль о том, что ее изнасиловал маньяк, но жертва решила оставить ребенка. И родители ее в этом поддержали. Теперь растят мальчика, зачатого от психопата, во всеобъемлющей любви, чтоб не дай бог папины гены не взыграли. И Гриша как-то выпалил эту свою бредовую версию за семейным ужином, чтобы посмотреть на реакцию близких. Те пришли в недоумение, граничащее с ужасом, и отключили кабельный канал, по которому показывали триллеры.
По окончании школы Гриша поступил в престижный вуз на бюджетное отделение. Родные очень им гордились. И хвалили, хвалили… Парня это смущало. Не в космос же полетел. На их курсе все молодцы, не только он. А сколько таких по стране. Но предков было не унять. Поэтому, когда Гриша понял, что учится не там и не тому, сцепил зубы и продолжил грызть гранит науки. А хотелось бросить институт и, взяв гитару, отправиться в путешествие по российской глубинке. Играть в электричках и на главных улицах провинциальных городов. Постигать жизнь, которую он, собственно, не видел совсем. Дед часто говорил, что она лучший учитель. Но внука к ее урокам не допускал. Гришу чрезмерно опекали, загоняли в рамки,