– Именно. Не зря меня от гастрита лечили психологом! Хоть не психиатром, и на том спасибо!
На это высказывание Юля ответила новым взрывом смеха.
Итак, санаторий в глуши. На берегу озера и поблизости от леса. С комарами и гастроэнтерологическим профилем.
Такой нашелся на удивление быстро. Места были. Санаторно-курортная карта оформлена. Вещи куплены. Не романтические кружева, а новые кроссовки, пара спортивных костюмов, новая непромокаемая ветровка. И – ну ладно, так уж и быть! – красивый открытый купальник и парео в тон. Июль, озеро, пляж – как без купальника-то?
– Маникюр сделала? Коррекцию бровей? – допрашивала Юля Марину по телефону за два дня до отъезда. – Педикюр? Стрижка?
– ЮЛЯ! – нежное имя подруги прозвучало как… Скажем, как матросский призыв перестать валять дурака и заняться делом. – ЗАЧЕМ???
– А что, а вдруг? – захихикала подруга, процитировав пошловатую, но забавную телерекламу. – С тебя что, убудет? Я же не предлагаю тебе тащить с собой тушь, помаду и тональник. А вот покрасить перманентом бровки и реснички не помешает. Ну ничем тебе не помешает… И маникюр. Это ж элементарная аккуратность!
– Маникюр – сделала, – мрачно призналась Марина. – И педикюр тоже. Но… – повысила она голос, перекрикивая ликующий вопль подруги, – не потому, почему ты подумала! Это просто элементарная аккуратность!..
– А я о чем! – довольно хмыкнула Юля. – Вот и умница. Теперь иди и во имя аккуратности запишись на покраску бровей и ресниц. И на стрижку. Это приказ!
– Развелось командиров на мою голову, – пробурчала Марина, сдаваясь.
Санаторий многозначительно именовался «пансионат». С удовольствием произнося вслух это слово, Марина представляла себе то ли викторианское здание с облупившейся бледно-желтой краской на фасаде и посыпанные битым кирпичом дорожки, по которым прогуливались чопорные пожилые дамы (не то в кринолинах, не то с турнюрами, Марина безнадежно путалась в терминологии и истории костюма), то ли мрачное приземистое серое строение, неприветливо глядящее на случайного прохожего двумя рядами слепых глазниц-окон, а из-за плотных темно-зеленых штор время от времени доносятся то страдальческие стоны, то истерический смех умалишенных.
«Что у меня вообще в голове творится?» – изумлялась сама себе Марина, прикрывая за собой дверь аккуратной комнатки в одноэтажном деревянном корпусе со скрипучим крыльцом и открытой верандой с резными перилами. Из коридора, застеленного слегка вытертым темно-зеленым ковром, в комнаты постояльцев (пациентов?) вели шесть дверей с красивыми медными цифрами – с седьмого по двенадцатый. Марине достался девятый – угловой, с двумя окнами.
Бросив сумку на пол у двери, Марина осмотрелась. Номер гордо именовался «люкс» – одноместный, с массивной деревянной полуторной кроватью и собственной ванной комнатой. Когда Марина обмолвилась Юле, что выбрала санаторий