Одиночество… На губах Марины это слово оставляло привкус цветочного меда, легкую горчинку пыльцы луговых цветов и дорожной пыли. Второй – безударный – слог своим коротким «и» обещал бескрайние просторы, нехоженые тропки, океан чистейшего воздуха без малейшего запаха выхлопных газов, этого неистребимого несвежего дыхания перенаселенного мегаполиса.
И, как ни пыталась солидная дама-психологиня убедить пациентку в том, что одиночество – это плохо, Марина оставалась при своем мнении. Одиночество – это прекрасно. Это лучшее, что может случиться с человеком, который в последние лет двадцать пять остается в одиночестве только, простите, в санузле.
Из чего складывается мир современного человека? Дом, семья, работа.
Семья… Тридцатилетняя Марина жила с мамой. Мама заполняла собой все объемы, до которых могла дотянуться. Избежать проникновения мамы, как летучего вещества, в любой закуток жизненного пространства не представлялось возможным. Мама болела диабетом и требовала постоянного ухода и присмотра. Не то чтобы мама была таким уж противным человеком, но… Редко кому удается сохранить легкий и уживчивый характер на фоне постоянных недомоганий и суровых ограничений. Так что на покой и душевный комфорт в собственном доме Марина давно уже перестала рассчитывать.
Ее единственным домом, ее невидимой неприступной крепостью был весь мир – мир за пределами городов. Горы, озера, болота, едва различимые тропинки. Палатка, костер, рассветный туман на берегу безымянной речки. Звездное небо в горах – никогда ты не увидишь ничего подобного, пока не уедешь за сотни километров от дышащего дымом, кашляющего своими бетонными легкими мегаполиса. И никто ей не был нужен – наедине с этими звездами, дорогами и туманами она чувствовала себя свободной, счастливой и совершенно самодостаточной.
Работа… Вот это слово способно было вызвать у Марины гримасу отвращения, как запах несвежего супа. Огромное помещение, разделенное на «загончики» невысокими перегородками – прогрессивная, американского типа планировка офиса, очевидно, призванная убедить сотрудников в том, что они работают в преуспевающей и, возможно, даже американской компании, где помимо солидной зарплаты (выплачиваемой вовремя, а как же!), особенно усердным сотрудникам перепадают еще и некие мифические «бонусы», а также – особая причина для гордости! – рукопожатие с шефом на виду у всего коллектива.
На деле – нудные и малоэффективные телефонные звонки с просьбами купить разные вещи, которые сама Марина ни за что не стала бы покупать для себя, мизерный оклад и процент с продаж, которых бывало настолько мало, что об этом проценте мечталось почти как об этих самых сладких заокеанских бонусах. О рукопожатии с начальником грезить никому и в голову не приходило – при одном только звуке его голоса в коридоре все сотрудники непроизвольно втягивали головы в плечи.
Знакомая картина?
Если вы, читатель, живете не так, возблагодарите всех известных вам богов. Но наверняка у вас найдется хотя бы один знакомый или знакомая, к кому описание такой вот жизни подойдет, как колпачок к фломастеру.
А теперь поговорим о чудесах.
***
Все знают поговорку «все болезни от нервов». Но ни к какой болезни она не подходит настолько идеально, как к гастриту. Если ваша жизнь – непрерывный стресс, хоть сколько питайтесь по часам овсянкой, протертыми супами и запеканками – рано или поздно гром грянет.
В случае Марины о правильном и упорядоченном питании, к слову, речь не шла.
Госпитализация на «скорой» прямо с рабочего места. Две недели в больнице. Желудочный зонд – одна из самых жутких и изощренных пыток в истории человечества. Приемы пищи стали ассоциироваться с невыносимыми мучениями. Боль, тошнота и все прочие прелести бытия пациента гастроэнтерологического отделения. Строгая диета на ближайшие полгода, исключающая все то, что хотя бы отчасти скрашивало унылое существование – шоколад, кофе, вишни, черемша… Да, вкусы Марины в еде никогда не были стандартными. Затащить ее в суши-бар было невозможно, если там не подавали фруктовые десерты, а вот, скажем, сжевать на ходу кусок черного хлеба с болгарским перцем, смачно хрустя и деликатно выплевывая семечки – это по-нашему…
– Маринка, ты дура совсем! – ругалась мать. – Ты посмотри на себя, дубина тридцатилетняя, а ведешь себя как дитё! Тебя так никто замуж и не возьмет! Хочешь в девках помереть?!
Помереть именно «в девках» Марине, конечно, уже не грозило – необременительные и непродолжительные, как зимние оттепели, отношения в ее жизни все же периодически случались. Последний такой эпизод она собственным волевым усилием прекратила примерно полгода назад – когда убедилась, что никакой «большой и настоящей любовью» с ее стороны, как обычно, даже и не пахнет, а вот ее очередной партнер, похоже, начинает подбираться к разговору о кольцах и совместной ипотеке.
«Хватит играть