Изменения подходили к концу, ее кости принимали человеческую форму. Марта начала стонать от боли. Брат Грегори влил ей в приоткрытый рот какого-то снадобья, и девушка притихла.
– Что вы ей дали? – спросил Малькольм.
– Снотворное. Она проспит до завтрашнего вечера.
– Иди спать, Малькольм. Завтра придешь навестить ее.
– Я собираюсь отнести Марту в ее келью. Не хочу, чтобы она спала в одной комнате с этим, – он кивнул в сторону Виктора. Настоятель вздохнул.
– Когда обращение закончится, сможешь это сделать. Нужно будет проследить, чтобы она приняла лекарство, когда проснется. Теперь скрывать уже не получится, – горько заметил он.
– В наших силах защитить ее от остального мира. Никто не должен знать.
– Да. Мы защитим ее. Кроме нас у нее никого нет.
Марта открыла глаза. В комнате стояла жуткая духота, словно камин топили, не переставая ни на минуту, пару дней к ряду. А еще пахло мылом. Отвратительным приторным мылом. Малькольм. Она хотела было нагрубить ему и послать вон, но события прошедшей ночи бурей накрыли ее, заставив вздрогнуть. Еще никогда Марта не ощущала себя настолько не человеком, как сейчас. Что это было? Ликантропия? Что там говорил отец Иаков? А инквизитор знает? Ей вдруг стало очень страшно, по телу пробежала дрожь, не смотря на то, что в комнате было жарко.
– Малькольм, – позвала она пересохшими губами.
Мужчина тут же оказался рядом. Положил ладонь ей на лоб.
– Как ты? – только спросил он. Охотник был как всегда в одних бриджах. Его массивные руки были в кровавых повязках по самые плечи. Девушка закусила губу.
– Это я сделала? – спросила она тихо.
– У тебя лихорадка, – ушел он от ответа. – Вот, выпей. Это лекарство. И даже не думай противиться. Я сделаю все, что потребуется, чтобы ты это выпила.
Марта подняла руку, чтобы взять стакан, но тут же уронила ее на покрывала. Как же она ослабела.
– Не могу.
– Я помогу, – он придержал ее голову, пока она пила. Напиток был ужасен на вкус. Девушка закашлялась.
– Какая гадость!
– Пей все до дна, – строго сказал мужчина. Девушка хотела было съязвить, но взглянув на его перевязанные руки, молча допила все.
Он уложил ее обратно, поправил покрывало. На его щеках играл румянец. Марта заподозрила неладное.
– Эй, ты что, покраснел? Что ты мне дал? Что там? Снотворное? Хочешь меня отра… я что, голая?!
Малькольм отвел глаза.
– Я не смотрел на тебя, клянусь. Там… твое платье, оно… ты… в общем… а переодевать тебя я не стал, я еще жить хочу. Вот, – сбивчиво объяснил мужчина.
– Давно я сплю?
– Сутки.