В тот солнечный полдень в Венеции, в один из последних дней августа, я рассказала за бокалом вина о своих грандиозных планах старому мастеру, и пообещала, что при следующей встрече буду говорить по-английски намного лучше. Несмотря на языковой барьер, он понял идею, и пришел в ужас.
– Я объеду всю Европу, а потом улечу в Латинскую Америку! Только представь, Джуан, только представь!
– Натали, это сумасбродство, ты должна одуматься, ты не можешь этого сделать!
– Почему нет?
– Это опасно. В Европе опасно. В Италии опасно. Про Латинскую Америку я вообще молчу…
Эти слова мне придется услышать десятки раз на самых разных языках. «Yo no lo creo! De Rusia a Argentina? You can’t do it. Je ne suis pas sûr que je comprends, mais si oui, tu es fou»3. Я привыкла к ним, они отчасти вписались в лейтмотив моей дороги. Я не могу, но я лечу в Аргентину, чтобы после пересечь континент вдоль и поперек, оказавшись между двух океанов и на двух побережьях, и, может быть, я действительно сошла с ума.
Данное Джуану обещание я сдержала в августе 2016. Мы встретились в том же самом кафе, где три года назад я с горящими глазами рассказывала ему о своих грандиозных планах. Мы снова пили мерло. «Теперь я говорю по-английски». «Да, Натали, это так…». Разговор не клеился. Меня не покидало ощущение, что мы видимся впервые. Джуан тоже смотрел на меня иначе – так смотрят на внезапно повзрослевшего ребенка. Но в том далеком 2013 этой странной неловкости еще не было.
Джуан очень хотел помочь мне и оплатить отель, но я отчаянно сопротивлялась, так как договорилась о ночлеге в Местре с Хамисой – моим вторым хостом. В итоге сошлись на том, что мастер позвонит ему и поможет назначить встречу, ибо, как вы уже поняли, я в те славные времена объяснялась на иностранных языках всё чаще на языке жестов, что было весьма затруднительно по телефону. Это сейчас я уверенно говорю по-английски, и чуть менее уверенно по-немецки, тогда же находить общий язык было намного сложнее.
После разговора Джуан повернулся ко мне и с большим сомнением в голосе осведомился, знаю ли я о том, что Хамиса – афроамериканец. Конечно, знаю. Хамиса – единственный, кто согласился принять меня в тот момент, когда я еще искренне верила в то, что еду путешествовать с попутчиком. Многие каучсерферы не любят гостить разнополые пары ввиду того, что последние часто рассматривают предоставленный от чистого сердца кауч4 как бесплатный отель, и ведут себя соответственно: раскидывают вокруг изделия №1, ломают в порывах страсти кровать, не обращают внимания на того, кто их пригласил. Отягчающим обстоятельством было то, что на моей личной странице отсутствовали отзывы, и венецианцы не хотели рисковать, приглашая