И наконец, нормальному человеку в XX веке совершенно необходимы были и многие бытовые товары, начиная от простыней и полотенец, кончая мылом и шваброй…
Но вернемся к одежде… Вспомним, что испокон века «по одежке встречают…», вспомним, что в самые разные эпохи красивая одежда ценилась у людей, особенно у женского пола. И скажем прямо, что на одежду для простого народа советская власть плевать хотела все семьдесят четыре года своего существования.
В первые пять лет после Октябрьской революции красивые шмотки вообще считались буржуазными предрассудками. К примеру, мужские шляпы вызывали всеобщее осуждение. Мужчины ходили в кепках, а к кепкам полагались косоворотки. Женщины повязывали на голову платочки. Желательно – красные. К платочкам полагались белые маркизетовые блузки и синяя сатиновая юбка.
В виде исключения сам законодатель советской моды Ильич носил к кепке костюм и даже не брезговал галстуками, а на ногах – нормальные мужские ботинки. Но уже следующий вождь, Сталин, придумал себе особую одежду – полувоенный китель плюс сапоги. Китель, на мой взгляд, был какой-то «дезертирский», ибо знаков различия на нем не было. Никаких нашивок.
Ленинская кепка вызывала умиление писателя Василия Гроссмана, а сталинская униформа восхищала Анри Барбюса. Только ондатровые шапки Брежнева и всего его окружения почему-то никого не вдохновляли!
Но я веду речь о простом люде.
Аскетизм первых послереволюционных лет еще можно было понять. За годы Гражданской войны, за годы всеобщей смуты и разрухи все старое истлело, а новое некому было производить.
В годы нэпа, впрочем, красивые наряды опять появились, но уже в 1930-х все вернулось на круги своя. А ведь именно в 1930-х Россия стала могучей индустриальной державой. И наряду с передовой тяжелой промышленностью у нас появилась передовая легкая промышленность. Причем легкая промышленность тоже из года в год наращивала производственные мощности и перевыполняла план…
Однако в магазинах по-прежнему нельзя было купить ничего путного. И дикарский быт, который начинался в первые годы после Октября, продолжался.
Замечательный дореволюционный юморист Аркадий Аверченко в своей книге «Двенадцать ножей в спину революции» рассказывал, что барышни в 1920-х годах мастерили себе из бархатных портьер вечерние туалеты…
В мое время портьер уже не осталось. И мне, студентке, перешили костюм из старого шерстяного платья бабушки, которая умерла в далекой буржуазной Латвии. Платье достали из большого сундука, прибывшего к нам в качестве наследства. В том же волшебном сундуке были и сюртуки маминого брата Владимира из дорогого сукна, и его красивые жилеты… Видимо, и их перешивали… Но мне сюртуки не достались. Правда, тогда же одна из двух маминых племянниц привезла маме из