На кухне было чисто убрано, а в холодильнике стоял вкусно приготовленный обед, часть из которого она ещё с утра упаковала с собой мужу. Но, как оказалось, кулёк с лотками для еды спокойненько лежал прямо на середине стола, и это очень расстроило матушку. Скорее всего, подумала она, отец Олег незаметно сам его выложил, поэтому и выходил последним, чтобы поехать налегке, без лишних тяжестей. Но ещё больше она расстроилась, когда на том же кухонном столе обнаружила телефон мужа. Аппарат лежал рядом с этим кульком, и матушке показалось, что он даже был доволен таким соседством с вкусной домашней едой. Матушка медленно опустилась в кресло и с грустью посмотрела на телефон. И только она хотела взять его в руки, как он тут же задребезжал, издавая любимую музыку батюшки – молитву «Господи, помилуй» на греческом языке. От неожиданности матушка испугалась, но всё-таки взяла телефон в руки, нажимая кнопку ответа. Медленно и осторожно, как будто впервые видит мобильный телефон, она поднесла его к уху, и только со второго раза ей удалось правильно нажать кнопку, чтобы услышать звонившего.
– Слушаю вас, – очень тихим голосом ответила матушка.
– Не понял, а вы кто? – послышался возмущённый мужской голос.
– А кто вам нужен? – чуть громче спросила матушка, не узнавая голос звонившего.
– Олег, мой друг, – честно ответил неизвестный.
– А вы кто, простите? – вежливо спросила матушка.
– Я его друг Андрей. А вы-то, кто? – так же спокойно и без возмущений ответил Андрей.
– Фу-ты, Андрюха, напугал, – почему-то с облегчением вздохнула матушка, наконец-то узнав друга их семьи.
– А чего меня бояться? Так это ты, матушка? Не узнал.
– О богатстве ни слова, болтун.
– Да какое там богатство. Знаю, что главное твоё богатство в этой жизни – это твой Олег, – довольный своим комплиментом, с гордостью произнёс Андрей. -
Кстати, простите за любопытство, а где сей верный муж? Он что, ещё не в Киеве?
– Думаю, что скоро уже будет в столице. В трамвай я его точно посадила минут пятнадцать назад, – призналась матушка. – А вот телефон свой он, получается, забыл, растеряха.
– Я почему-то этому не удивляюсь.