В целом К. Лоренц совсем не склонен во всем защищать собственное поколение: «В нашей современной западной культуре, с ее скученностью, с ее опустошением природы, с ее слепотой к ценностям и бегом наперегонки с самим собой в погоне за деньгами, с ее ужасающим обеднением чувств и отупением под действием индоткринирования, во всем этом и вправду так много не заслуживающего подражания, что слишком легко забыть о глубокой истине и мудрости, заключенной также и в нашей культуре. Со всевозможными “establishments” молодежь действительно имеет убедительные и разумные причины вести борьбу. Очень трудно, однако, уяснить себе, какую долю среди бунтующих молодых людей – в том числе и студентов – составляют те, кто в самом деле действует по этим мотивам» [78, 43].
Важным разрушительным элементом в развитии современной молодежной (и не только молодежной) культуры, по мнению К. Лоренца, является группизм, выступающий в качестве оборотной стороны современной атомизации общества: «Исследователи инстинктов давно уже знают, с какой неразборчивостью подавленные влечения находят себе выход, выбирая самые неподходящие объекты; но вряд ли можно привести более впечатляющий пример этого, чем те объекты, какие нередко находит жаждущая групповой принадлежности молодежь. Хуже всего – не принадлежать вообще ни к какой группе; лучше уж стать членом самой прискорбной из всех, группы наркоманов» [78, 44].
Наконец, в довершении всего власти и в капиталистическом, и в коммунистическом блоке, как отмечал К. Лоренц, активно старались унифицировать мышление подданных с помощью индоктринирования: «Люди, держащие в своих руках власть в Америке, в Китае и в Советском Союзе, в наши дни вполне сходятся между собой в одном вопросе: по их общему мнению, неограниченная кондиционируемость людей в высшей степени желательна. Их вера в эту псевдодемократическую доктрину – как утверждает Уайли – происходит от желания, чтобы она была верна, ибо сами эти манипуляторы вовсе не какие-то дьявольски хитрые сверхчеловеки, а всего лишь слишком человеческие жертвы собственной бесчеловечной доктрины. Для этой доктрины все специфически человеческое нежелательно; но все рассмотренные в этой работе явления, способствующие потере человечности, ей в высшей степени на руку, ибо они делают массы более удобным объектом манипуляции» [78, 51]. Развитие данной тенденции в условиях резкого усиления мощи СМИ и различных техник манипулирования кажется К. Лоренцу крайне опасным: «Уже и сейчас во многих местах индивид, сознательно уклоняющийся от воздействия средств массовой информации,