Покидая крейсер, султан обратился к В. О. Бэру с просьбой, «приказать музыкантам сыграть русский гимн. … Во время исполнения гимна прикладывал одну руку к голове, как бы отдавая честь, а другую – к левой стороне груди. После чего, простившись с офицерами, он и сопровождавшая его свита тем же порядком отправились на берег. При съезде султана с корабля был произведен салют в 21 выстрел» (89).
«Перед самой съемкой с якоря на крейсер, – согласно рапорту В. О. Бэра, – присланы были от султана в виде подарков 4 небольших коровы и около 20 пудов зелени: лука, тыкв, лимонов, гранат и баклажан» (90). Причем коров доставили на борт живыми, чтобы гости, как, улыбаясь, объявил командиру «Варяга» посланник султана, «не сомневались в свежести подарка-угощения».
Во время пребывания в Маскате, докладывал В. О. Бэр, ему удалось собрать о нем следующие сведения. «Нынешний султан маскатский Файсал ибн Турки есть внук бывшего имама, владевшего, совершенно самостоятельно, не будучи вассалом ни Персии, ни Турции, и Оманом, и Занзибаром. …По смерти имама владения его были разделены между сыновьями. Одному достался Занзибар, а другому – Оман. Получивший Оман, счел себя обиженным. И вскоре между братьями вспыхнула война. Но уже в самом ее начале, в 1854 г., в дело это вмешался вице-король Индии, и предложил им свое посредничество. Было решено, что Занзибар будет уплачивать Оману ежегодно 30 000 талеров Марии Терезии. Затем, ввиду особых услуг, оказанных Занзибаром британскому правительству, последнее взялось платить эти деньги оманскому шейху». Пишу шейху, отмечает командир крейсера, потому что, «по моему мнению, титул шейха правителю Омана подходит больше, чем титул султана, с которым, по установившемуся у нас понятию, связаны величие, богатство, роскошь и власть. Здесь же кругом – кричащая бедность …» (91).
«Добившись расположения обоих правителей, Омана и Занзибара, – продолжает В. О. Бэр, – британское правительство приобрело решающее мнение во всех вопросах жизни … этих стран». Угрожает им, дабы держать их в руках, «одним и тем же оружием». Стращая одного из них «отказом платить за него 30 000 талеров», показывает другому, что может «лишить его этих денег, важных для него при той бедности, что довелось видеть в Маскате».
Англичане, имея в Маскате консула, г-на Кокса, в распоряжении которого находится стационер, внимательно следят за всем происходящим вокруг, а главное – за самим Маскатом, «этим важным пунктом» на морских коммуникациях, идущих в Индию и в Персидский залив (92).
Судя по Маскату, заключает В. О. Бэр, «Оман производит впечатление крайне бедной страны». Представляется, что «широкая обменная торговля между Россией и Маскатом едва ли возможна, так как для вывоза, кроме фиников и кож, других товаров там, как говорят, не имеется» (93).
По воспоминаниям французского консула, «встреча, оказанная в Маскате “Варягу”, была подчеркнуто приветственной и теплой». На следующий день по прибытии в Маскат «командир русского корабля с 12 офицерами, при