Место оказалось хорошим – только со змеей. Здоровенная, иссиня-черная, с серым рисунком на спинке гюрзища недовольно зашипела, увидел человека: пригрелась на камне – а тут на тебе…
Гюрзу уработал тот же Гусь – можно было конечно подождать Бая, он змеелов, родился в Узбекистане… Но он шел в замыкающем дозоре, и за то время, пока он добирался бы до места, гюрза могла успеть натворить дел. Поэтому, Гусь не спеша достал из разгрузки пистолет ПБ, небрежно прицелился – и черная кровь брызнула по камням. Отстрелив змее голову, Гусь ловко подхватил свободной рукой дергающееся в конвульсиях обезглавленное тело, направил струю черной крови в рот…
– Вашу мать! – выругался Балу, самый молодой в группе – чтоб тебя! Тебе что, воды не хватает?
– Кровь змеи – это и еда и вода! Хочешь? – Гусь с усмешкой протянул обезглавленную змею Балу, тот отшатнулся…
– Давай, я тоже пить хочу – Муха перехватил тело змеи, выцедил остатки крови в рот – щас кожу снимем, ремень из нее сделаем…
– Эй, вообще-то я ее… – запротестовал Гусь.
– У тебя уже есть…
Кожу со змеи действительно сняли, аккуратно, чулком, мясо разделили на всех – приятное дополнение к надоевшему сухому пайку. От мяса не отказался никто, съели сырым, даже без соли. Кстати, не такое уж и плохое мясо, даже вкусное. Каждый сделал по два глотка воды – не больше. Курить никто и не подумал – курящих в группе не было, кто хотел служить здесь – бросал, даже если курил. На высоте и некурящему дышать тяжко…
Распределив личный состав по нарядам, лейтенант Скворцов лег и мгновенно заснул – уставшее за ночь тело требовало отдыха, а спать днем и вообще, когда выдастся для этого малейшая возможность, лейтенант давно привык…
Проснулся он примерно в час дня – когда солнце истекало жаром, словно хотело сжечь дотла и эти красивые, но опасные горы и посмевших забраться сюда людей. Эта осень вообще была жаркой – не «бабье лето», а что-то совсем непотребное. Тело ныло от напряжения – но несмотря на это лейтенант чувствовал себя весьма сносно. Условным жестом руки он подозвал своего замка.
– Что?
– Все тихо… – лицом прапорщик Шило очень походил на индейца, оно было не загорелым, оно было именно красным. Все дело было в мельчайшей глиняной пыли – проклятье этих мест. Глиняная пыль была хуже песка – она ложилась на промокшую одежду, приставала к коже – и кожа начинала страшно зудеть, а ткань одежды – выполнять роль наждака. Только подготовленный человек мог это перенести…
– Духи?
– Не кажут носа. Низом два осла протопали, с грузом – но это не караван, мы даже дергаться не стали…
– Добро…