Куратор прервал рассказ, встал из-за стола, выпрямил спину и поднял гордо голову. Не знаю, для чего это сделал, очевидно, хотел показать значимость своей профессии – быть разведчиком. И продолжил:
– Недавно коллеги из Иркутска прислали архив Колчака. Архив хранил у себя дома его адъютант, не успел уничтожить. Уцелела часть архива, а скрывался под видом простого служащего. Адъютанта опознал один хорунжий, служивший тоже у Колчака только в разведке. Хорунжий помог нашему сотруднику избежать расстрела, взамен попросил снисхождения, пошел так сказать на сделку, жить захотелось. Мы направляли двух разведчиков в Омск, для сбора информации по дислокации белогвардейских частей и нахождения золотого запаса. Колчак намеревался золото вывезти за границу, опасался, что оно достанется Красной армии, поэтому и погрузил в вагоны. Но, слава Богу, золото не все переправили за кордон, большая часть возвращена в казну. И в этом заслуга нас сотрудников ЧК.
Об изъятом архиве, холодок пробежал по телу. А вдруг чекисты не расстреляли адъютанта, возьмут и привезут в Москву? Адъютант знает меня в лицо, возможно, и про спрятанное золото рассказал. Куратор поведал, часть документов нашли у него дома. Да и Савва Никитич, мог сболтнуть адъютанту. Утаить любую информацию сложно, а при произношении слово золота, люди, вдвойне обостряют внимание. В архиве хранилось мое личное дело как резидента, вдруг Верховный не успел его уничтожить. Главное хорунжий, явно тот сотрудник, с которым пришлось служить в контрразведке. Главное он участник по схрону золота много совпадений; пойманный чекист, адъютант, хорунжий, архив, да и место события.
– Что же вы не пьете? – прервал мои думы куратор. – Угощайтесь, я и бублики принес, – пододвинув тарелку с ними ко мне.
– Спасибо за угощение, я слушал рассказ и совсем забыл про чай, – и отпил из чашки, ожидая продолжение беседы.
– Я не досказал. В архиве нашлось столько секретных документов подтверждающих связи Колчака с представителями иностранных государств,