профессор юридического факультета ЛГУ
Так, идём дальше. На обороте должен быть английский текст. Как правило, он соответствует русскому. А в данном случае? И почему обязательно на обороте? Это уже прошлый век. Англоязычную надо делать отдельно и писать на ней другое. То, что важно здесь, за кордоном – пустой звук, и наоборот. Что может привлечь к нашему мэру зарубежных инвесторов? То, что он учёный, – пожалуй. И про движение демократических реформ будет кстати. А Верховный Совет у них как называется? Вроде парламент? Это важно, значит, он не только в своём городе, но и в стране вес имеет. Про Портлендский университет писать не буду. А что это за звание – почётный доктор права? Может, как свадебный генерал? Ладно, если очень захочет, специально для поездок в Штаты напечатаем с почётным доктором. Забавно, но он ещё и почётный доктор Санкт-Петербургского университета, только не нашего, а американского. Ну, этот словесный кульбит упоминать вовсе не стоит.
Когда визитки были готовы, я решила их передать, не дожидаясь Ковалёва, умчавшегося в очередную командировку. Если что не так, пусть он будет ни при чём. Ведь он действительно ни при чём. К тому же у меня есть причина появиться на Исаакиевской – надо забрать список для очередной партии депутатских визиток. Они там размножаются клонированием.
Немного порыскав в поисках депутатской комнаты, я открыла дверь и увидела, что за большим овальным столом собралось человек десять, совещаются. Все взоры устремились на меня, и я уже собралась, извинившись, ретироваться, как вдруг удивительно знакомый голос весело спросил:
– Важова, а ты чего тут делаешь?
Я повернула голову в сторону говорившего: бородатый, представительный товарищ блеснул на меня очками и, не дождавшись реакции, укоризненно воскликнул:
– Нехорошо одноклассников забывать!
– Вовка, это ты, что ли? – поразилась я.
Ни за что бы не узнала Чурова, встретив его на улице. Сколько же лет мы с ним не виделись? Последний раз он приходил ко мне на Шкиперку, когда родилась Лийка. Значит, прошло больше 20 лет.
Все годы, пока мы с ним вместе учились, он стремился взять надо мной верх. Классе в шестом устроил целый скандал из-за того, что ему в библиотеке не выдавали те книги, которые брала я: Шарлотту Бронте, Бальзака, Мопассана. Ему, дескать, не дают по малолетству, а Важовой, которая ничуть его не старше (а на самом деле старше ровно на месяц!), почему-то дают читать взрослые книги. Он даже нашу классную, Нинель, привлёк, чтобы помогла разобраться. Использовал, как это теперь принято говорить, административный ресурс и, естественно, ничего, кроме насмешек, у одноклассников не вызвал, да и делу не помог. Чуров уверял, что эти книги мне нужны для того, чтобы повыпендриваться: видите, со мной считаются, а вы – мелочь пузатая.
Тогда дело закончилось просто: мне «взрослые» книги продолжали давать, взяв честное слово, что я никому не проболтаюсь,