И когда скрипнула дверь, а Суреза охнула и тихой мышкой выскользнула из покоев, Ангелина Рудлог лишь немного помедлила, чтобы утихомирить буйство эмоций, и встала навстречу Нории. Расправила плечи, подняла подбородок.
В спальне воцарилось молчание. Нории смотрел на принцессу, чуть склонив голову набок; она разглядывала его.
Владыка казался крепче, чем когда она видела его в последний раз, но все равно выглядел изможденным. И в красных волосах появилась седая прядь. Горло свело, когда Ани попыталась сказать «здравствуй», и она отстраненно подумала, что все произошедшее превратило ее в истеричку. И что глупо и неправильно сейчас вести светские беседы.
Принцесса шагнула к нему, с нежностью погладила по плечу, волосам, провела пальцами по щеке – и, размахнувшись, влепила дракону пощечину. Нории мягко перехватил горящую от удара ладонь, снова прижал к щеке, потерся об нее, зажмурившись, и улыбнулся. От этого простого жеста и от улыбки остатки спокойствия разлетелись вдребезги.
– Как ты посмел не дождаться меня?! – крикнула Ангелина ему в лицо. Глаза защипало. – Как посмел, Нории? Не рассказать о проклятии! О том, что будешь делать, если я не соглашусь?!!
Дракон притянул ее к себе, обнял так крепко, что принцесса зашипела, прижимаясь губами к его груди и вдыхая его запах.
– Сердишься, – пророкотал он понятливо ей в макушку и провел ладонями по спине – от них шло покалывание.
– Очень, – прошептала она. Негодование так и полыхало, и Ани мотнула головой, перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Нории поднял ее голову за подбородок и поцеловал – и принцесса снова взорвалась от гнева, вцепилась ногтями в широкие плечи, поднимаясь на цыпочки, впиваясь в его губы и кусая их до крови. Он не отстранялся, только зарычал чуть слышно, рокочуще, и руки стали смелее: сжали ее ягодицы, проскользили по бокам, коснулись затылка, груди. И Ангелина забыла о злости, расслабилась от этого рычания, окунаясь в мужские, бесконечные терпение и нежность.
Замерла, когда Нории чуть отодвинулся, слизнул свою кровь. Коснулась его губ и вновь погладила по щеке. Отошла к окну, встала спиной к дракону, оперлась руками о знакомую резьбу подоконника – нужно было собраться с мыслями. И сказать то, что нужно сказать.
– Мне было бы трудно жить, если бы в мире не было тебя, – проговорила Ангелина через силу. – Поэтому я очень, очень злюсь, Нории.
Он подошел, обхватил ее рукой, мягко поцеловал в макушку – и Ани откинулась ему на грудь, закрыла глаза. Как же хорошо. Как легко.
– Разве я мог сказать тебе о проклятии? – проговорил Нории тихо. – Разве мог сказать о терновнике? Ты бы посчитала, что я не оставляю тебе выбора.