– Еще бы! Ведь вы танцуете с ним уже второй год?
– Угу! Он ушел от своей прежней партнерши. Он вообще бальными танцами занимался, а потом надоело. Теперь со мной танцует испанские танцы, – весело хмыкнула она. – Ты придешь на выступление?
– Конечно. – Он пил кофе и наблюдал за Аленой. Она выросла и стала очень красивой.
Он постоянно ловил себя на мысли, что не может относиться к ней по-прежнему, как к младшей сестре. Она волновала его, лишала привычного покоя. От ее красоты и какого-то особенного внутреннего света у него дух захватывало, а сердце в груди начинало колотиться, и от всего этого становилось радостно и тревожно. Алена задумалась, бесцельно водя вилкой по краю тарелки. Он дотронулся до ее руки:
– Кошка! О чем задумалась?
Алена посмотрела на него виноватым взглядом:
– Вадим, завтра маму выписывают из клиники.
– Я помню.
– Можно я ее встречу?
– Конечно, – согласился он. – Ей наверняка нужны будут деньги…
Он не успел закончить фразу, как Алена перебила его:
– Извини. Ничего давать не нужно. У меня есть. Я скопила из своих карманных денег.
– Алена, к чему такие подвиги? Зачем нужно было ограничивать себя?
– Я тебе говорила, что это много. У меня остаются деньги.
– Хорошо, но если будет нужно, скажи.
– Обязательно. Спасибо тебе за все. За меня, за маму, за ремонт, который ты сделал в их квартире.
– Да брось ты, я же не сам его делал, а зарубежные мастера-таджики. Слава Богу, дом хоть не разнесли, – усмехнулся он, поднимаясь с места.
Алена тепло улыбнулась ему:
– Я знаю. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Я очень тебе благодарна за заботу и внимание. Ты такой… – Она растроганно замолчала. – Я вчера заходила туда, все готово. Стало чисто и уютно. Маме будет приятно. Если бы она бросила пить и пошла на работу, как было бы хорошо. – Она мечтательно улыбнулась.
Алена легко поднялась и встала рядом с ним. Вяземский стоял возле работающей вытяжки, глядя на кончик зажженной сигареты. Она обняла его за плечи и, приподнявшись на цыпочки, ласково потерлась щекой о его щеку. Он повернул к ней голову и окинул ее теплым взглядом.
– Я это делаю все ради тебя, а не ради твоей мамы, – тихо сказал он. – Но если ей будет нужна помощь, я опять помогу. Ты удивительный человечек. После всего того, что было, ты продолжаешь… Замечательно то, что у тебя не очерствело сердце.
– Вадим, но ведь у меня нет другой матери. Она у меня одна. Понимаешь? – огорченно произнесла она и уселась на краешек стула, ссутулив плечи.
– Понимаю. – Он погладил ее по пушистым светло-русым волосам. – Я тоже хотел бы так, как ты, но не могу. В душе все затвердело.
– Вадим, ты сильный, поэтому никогда не жалуешься…
– Смысл? Жаловаться на пробки, потерянный багаж, а особенно на других людей по меньшей мере непродуктивно, – усмехнулся он. – Все эти факторы, как правило, вне нашего