– Со сбоями спиртзавод у них работал, – виновато улыбнулся Лёха и поставил бутылку на стол.
– Бутор бутором, ужас, – Светка открутила красную крышку, сразу плеснула себе в стакан самогона и, как опытный сомелье, прищурившись, понюхала прозрачную жидкость.
– Надо было лучше водки купить, – сказал Петя.
– Да ну, водки бы взяли одну бутылку! А тут три дня можно не побираться! Подождём Лёхину пенсию, тогда и водки купим, – Светка хохотнула и резко выпила. Выпучила глаза, обвела товарищей глазами, занюхала рукавом, – Ужас, ужас, блин! Я в шоке! Из чего они его гнать стали? Закусить есть чё? Может, в дом зайти, что-нибудь из холодильника взять?
– Не надо, Светка, – нахмурился Петя, – Мать твоя увидит, разозлится опять. Не дай Бог милицию вызовет.
– Но пить-то это невозможно!
– Да ладно вам, – примирительно пробурчал Лёха, – Я по дороге в магазин забежал, вот, – и он выложил на стол два бульонных кубика.
– Это что, Лёх? – округлила глаза Светка.
– Ничего, – смущённо улыбнулся он, – Сейчас кипятком разведём и будем им запивать. Ну, как бульоном.
– Ужас, – опять повторила Светка, – Пойду ставить чайник.
Разговор не клеился, самогон быстро заканчивался. Петя предложил сходить ещё, но Лёха вдруг засобирался домой.
– Печка не топлена, ребят, замёрзну нафиг, – оправдывался на пороге он.
– Да ладно тебе, давай, я схожу сам, ещё посидим! – Петя уже завёлся, но Лёха покачал головой и непривычно рано, часа в четыре пошёл домой.
Дрова быстро разгорелись, он высыпал сверху на них треть ведра угля, присел у печки. Костик забрался к нему на колени, замурчал, засунул нос под полу Лёхиного пальто.
– Что, Костик, что ты клубком-то, брат? Опять мороз будет? Сколько ж можно.. Ну кончится ведь когда-нибудь зима, а, Костик, ты как думаешь?
Кот вместо ответа выпустил когти, больно уколол Лёху сквозь двое штанов. Тот вздрогнул, но кота не согнал. Потом сел поудобнее, приоткрыл поддувало, прислонился к печке и задремал.
Проснулся он, когда уже стемнело; блики из неплотно закрытой печной дверцы причудливо гуляли на грязном полу, Костик куда-то ушёл по своим кошачьим делам через открытую форточку. Снег закончился, и за окном стояла светлая и звонкая тишина. Лёха встал, потянулся. К его удивлению, голова почти не болела. «Да я и выпил-то всего грамм двести, – задумчиво потёр он колючий подбородок, – Пойти, что ли, к Светке опять? Или ну их. До завтра уже».
Лёха вышел во двор, поскрипел по свежему снегу, добрёл до штакетника. Поднял голову на купола церкви, машинально перекрестился. А когда опустил глаза, ощутил какой-то животный ужас: у храма стоял «Мерседес». Чуть поодаль хрупкий силуэт трясся, держась за решётку ворот, как будто сквозь прутья проходил электрический ток. Лёха внезапно в деталях вспомнил вчерашнее происшествие, вой и лязг, а потом неожиданно для себя