Я больше не подмастерье,
Я сам – дежавю-атлет!
Батут цирковой подстелен
Летящим на свист «Allez!»…
Вокруг возникают степи,
Я слышим на сотни миль.
Я видим, но я не с теми,
Кто ставит в чаду мистерий
Мне, бывшему подмастерью,
На славу и честь лимит.
Но я не повесил клюва,
Скачу напролом в пролом Б
ойцовского псевдоклуба
Походкой нежизнелюба,
Завидный талант проклюнув,
Здоровый нахмурив лоб.
И самый чумной оракул
Меня не своротит вбок.
Я буду простым отаку,
Ведущим с собой в атаку
На ваш скоростной лубок
Поэзии мирный блок.
О чём душа поёт
Безумный ритм: карьера, дом, заботы.
За годом год так жизнь твоя идёт.
На миг остановись и вспомни – кто ты,
Прислушайся, о чём душа поёт.
И пусть слова её совсем банальны,
И незатейливый мотив простой.
Она напомнит юности желанья,
Что ты просил у рыбки золотой.
Ночь на вокзале
Ночь. Луна – это глаз пропойцы,
Пятирублёвой монетой выпученный.
Всё меняет свои пропорции,
Мечется ветер, как с клетки выпущенный.
Снова, как в детстве, важнее души обложка:
Будто карга, сутулится
Проблема проблем – одиночество.
И приходит на ум из Хагивары про синюю кошку,
Из Тюи про пуговицу,
Из Дадзая про общество.
Сколько об эту пору колдуньями
Наведено проклятий и порч?
Сколько на свете стихов надуманных
Начинается со слова «ночь»?
Зрачки выжигают костры семафоров:
Я не хочу быть большим и знатным!
Я всего лишь хочу быть кисетом махорки
Солдата с гранатой в окопах затхлых.
Я всего лишь кустарный несчастный поэт,
Что не может заклеить свой рот на скотч,
Что пёрышка весом продавливает паркет
Не стоящего реплики слова «ночь».
Я почти обречённый забытым быть,
Слегка косивший под Маяковского,
Я – носитель побоев бейсбольных бит,
Неизменный любитель всего японского.
Мой стих – не за что помнить и уважать бы,
Если бы не одно вопиющее «но»:
Я в мир сумасшедших опытный провожатый,
Не раз выносивший свой мусор в окно.
Зал ожидания подливкой мясною занят,
Провинциальной эстетики целый двор.
Чем больше часов проводится на вокзале —
Тем больше досада, запал, задор.
Чем больше ты смотришь в толпы творожную массу,
Тем больше берёт какой-то раскисший тошняк.
Секунды, минуты в огонь добавляют масла:
Чуть-чуть посидеть бы – и в обморок точно – шмяк!
…Если забыть о том, от чего тревожно,
И не глядеть