Недоразумение решилось достаточно быстро, стоило незнакомцу подойти ближе и чуть склонить голову в приветственном поклоне.
– Ронан Фолкнор, младший жрец Некроса и младший брат нашего многоуважаемого шеда.
Я выдохнула. То ли облегченно, то ли разочарованно: с одной стороны, пугающее меня знакомство еще немного откладывалось, с другой – уж лучше бы этот Фолкнор был моим женихом.
– Я не знала, что у него есть брат, – призналась я, протягивая руку, которую Ронан тут же галантно поцеловал.
О Торрене Фолкноре всегда говорили, как о последнем верховном жреце. Создавалось впечатление, что он вообще последний жрец Некроса. А на самом деле младшего жреца просто не учитывали. Нас часто не учитывают.
– Рада с вами познакомиться.
По его губам скользнула печальная улыбка, и он тихо заметил:
– Подозреваю, что эта фраза – всего лишь дежурная вежливость. Вы наверняка предпочли бы остаться в своем теплом солнечном краю и не знать никого из нас.
Я лишь пожала плечами и развела руками, не подтверждая и не опровергая его догадку. Ему такая реакция пришлась по душе, потому что его улыбка из печальной превратилась в одобрительную.
– Брат ждет вас у себя в кабинете, – сообщил Ронан, делая приглашающий жест в сторону лестницы. – Если вы позволите, я сначала провожу вас к нему, а потом – в вашу комнату.
Я кивнула, и мы поднялись на второй этаж, прошли по плохо освещенному коридору, который вызвал во мне гнетущее и тревожное чувство узнавания, словно я бывала тут раньше. У двери в дальнем конце коридора Ронан дал мне знак остановиться и подождать. Сам он постучал и вошел в кабинет, оставив меня в коридоре.
Несколько томительно долгих секунд я простояла в тишине и полутьме незнакомого дома совершенно одна, борясь с глупым и совершенно неуместным желанием убежать. Наконец дверь снова распахнулась, и Ронан пригласил меня войти.
– Линнея, позвольте представить вам моего брата, шеда Торрена Фолкнора, верховного жреца Некроса и вашего будущего супруга.
Мой будущий супруг в этот момент сидел за огромным письменным столом, небрежно откинувшись на спинку кресла, больше похожего на королевский трон с картин художников прошлых веков. Он не встал при моем появлении, даже не пошевелился. Лишь холодные глаза, казавшиеся сейчас скорее серыми, чем голубыми, скользнули по мне сверху вниз и обратно. Похоже, шеду Фолкнору не понравилось то, что он увидел. По крайней мере, его лицо заметно скривилось, он прикрыл глаза и потер лоб ладонью, пробормотав:
– Милостивые Боги, совсем ребенок…
Мне показалось, что я краснею. То ли от обиды, то ли от смущения. А ведь я сама хотела его разочаровать, чтобы он от меня отказался. Мне стоило порадоваться тому, что я ему не понравилась, показалась слишком… юной. Но меня это почему-то не обрадовало. Наверное, взыграло врожденное самолюбие. Да и привыкла я к тому, что дома все мною восхищались, называли красавицей. Я действительно не