– Федя, ты классный парень! – кричала Алла. Приезжай следующим летом! Пиши письма, у Дашки есть мой адрес, я у неё твой попрошу…
– Хорошо! До свиданья, Аллочка! – прокричал в ответ Федя и поезд тронулся.
Глядя на стоящую на перроне Аллу, Федя думал о том, какая он некрасивая, какая толстая. До чего же у неё кривые и короткие ноги и как ему, Феде удалось с ней переспать? С ней? Да, он сам далеко не супермен, ну как его так угораздило? В тот момент он дал себе слово никогда и никому об этом не рассказывать. Его изнасиловала свинья, ему было стыдно.
4
Приехав в Гневинск, Фёдор очень расстроился, узнав о смерти Вовы Киселева, а когда Федя узнал, что Вова взорвался, ему вдруг стало страшно. Он до сих пор отчётливо помнил взрыв, который увидел, который испытал.
У Вовы был старый пёс породы «боксёр», по кличке Чарли. Сколько ему было лет, ни Фёдор, ни родители Вовы не знали. Единственное, что Федя знал, так это то, что пёс был взрослым уже тогда, когда Федя с Вовой ходили в детский сад. Значит, Чарли было не меньше десяти лет, о чём свидетельствовала седина на его морде.
Мама Вовы, Нина Ивановна, после его похорон жаловалась Фединой маме на то, что после смерти Вовы пёс воет по ночам, отказывается есть, ведёт себя как-то странно, рычит на всех.
Однажды, это было после того, как Вову избили во дворе, он встретил Нину Ивановну, гуляющую во дворе с Чарли. Заметив Федю, Чарли стал прыгать, радостно лаять им, вилять обрубком хвоста. Глядя пса по рыжей шерсти, Фёдор отметил, что пёс сильно исхудал. Федя не мог без жалости смотреть на его сильно выпирающие рёбра.
– Здравствуй, Федя! – произнесла Нина Ивановна. – Смотри, как оживился Чарли, когда тебя увидел! Я – то думала, что он уже подыхает, а у него ещё есть силы. Как учёба в колледже?
– Нормально. Мне нравится, – соврал Федя. – Можно я с Чарли погуляю во дворе?
– Погуляй, если получится. Он в последнее время от подъезда не отходит. Ждёт, когда Вова придёт…– Глаза Нины Ивановны увлажнились, она тут же достала из кармана плаща носовой платок и вытерла слёзы.
Федя взялся за кожаный поводок, обмотал его вокруг кисти, как учил его Вова, и они с Чарли пошли. Гулять с Чарли было приятно. Как-никак, Чарли сейчас был связующим звеном между настоящим и прошлым, живым напоминанием о единственном друге, который когда-то был у Феди. Фёдор чувствовал силу, с которой пёс тянет его. Чарли через каждых десять метров метил территорию, задрав заднюю лапу, и всё время оглядывался на Федю, как бы проверяя, не потерялся ли он.
Некоторые пацаны и девчонки во дворе, увидев Федю с Чарли, спрашивали про Вову. Федя им ничего не отвечал и шёл дальше.
–Эй, пацанчик! Это же собака Вовчика! Почему Даун со своей собакой не гуляет?– спросил какой-то верзила из соседнего дома, имя которого Федя не знал.
– Потому, что не может…
Федя не знал почему, но от любых воспоминаний о Вове, от размышлений о смерти у него