А что же это был за миг, когда экзаменатор из школьного совета подошел к нему, протянул руку и при всех сказал (родители тоже при этом присутствовали): «Господин Ребман, ваши ученики знают больше восьмиклассников!»
У него даже сердце заныло при этом воспоминании.
И вот он в последний раз пришел в школу. На столе стоит букет. На стенах – картины, которые он рисовал: музицирующие кузнечики со скрипкой и кларнетом и толпа девчонок в капорах, и собачка Мюсли, что всегда его сопровождала. «Его дети», те, что знают больше восьмиклассников! Он попрощался со всеми, и в ответ услышал: «До свидания, господин Ребман!» Для них он уже не господин учитель. И дружеские улыбки со всех сторон…
Ребман много раз пытался восстановить в памяти свое долгое путешествие до русской границы, но вспоминались только слякоть за окном, дурно пахнущие пролеты железнодорожных вагонов и военные поезда, которых было с десяток, с дверями с обеих сторон. Как за окнами мелькали телеграфные столбы, убегая в направлении дома. И еще то, как его зверски искусали блохи. Он все надеялся, что вот-вот, за ближайшим поворотом, наконец откроются картины, что восторженно рисовал перед ним фабрикант! Вместо этого впереди простиралось все более унылое и чужое пространство.
Так было до тех пор, пока не доехали до Львова. Там в купе вошла девушка – губы накрашены, ногти отполированы, подведенные брови, мушка grain de beauté, огненнорыжие волосы – и с порога начала тараторить. Она студентка у Кохера в Берне, едет на каникулы домой в Одессу. Ей очень нравится в Швейцарии.
– Мне бы хотелось, чтоб я мог впоследствии сказать то же о России.
– Еще сможете. Мне не приходилось ни от кого слышать обратного. Когда привыкнете к местным правилам и выучите язык, вам нигде не будет лучше, чем у нас, особенно если вы иностранец. Вы куда едете?
– До Киева. В поместье поблизости. Там я получил место домашнего учителя.
Он сказал это исполненным гордости тоном.
– Вы не боитесь русских?
– Ну, – снова самоуверенно начинает Ребман, – если бы я взял с собой всю наличность, которую мне давали дома в дорогу…
Студентка смеется так, что видны все ее зубы, а у нее прекрасные белые зубы – один в один:
– Ох уж эти швейцарцы! Они всегда найдут, как выкрутиться! Та еще порода!
С чего это она решила, что он швейцарец?
– Так это же сразу видно! Я могла бы похлопотать за вас на границе. Начальник таможни в Волочиске мне дядя, и это обстоятельство может быть нам очень полезным. Или вы уже хорошо говорите по-русски?
Пока она это произносит, поезд начинает двигаться. Кондуктор кричит на весь вагон:
– Подволочиск! Пожалуйте на выход!
Ребман вынимает часы: восемь.
Перед выходом его новая знакомая бросает:
– Теперь вы в одночасье станете миллионером.
Молодой человек смотрит на нее расширенными от удивления глазами:
– Миллионером? Я?
– Да.