Джон наблюдал, как они отъезжают. Он не заметил точное время, но было где-то между часом и двумя – похоже, ближе к двум, потому что вскоре окрестные бары закрылись, и газеты пошли нарасхват.
Насколько известно, Джон Фокианос был последним (кроме убийц/ цы), кто видел Розмари и Лено Лабианка живыми.
В воскресный полдень холл перед прозекторской на первом этаже Дворца юстиции был забит репортерами и операторами телевидения, ожидающими выступления коронера.
Ждать пришлось долго. Хотя вскрытия начались в 9:30 и к ним были привлечены несколько помощников, последнее завершилось уже после 15 часов.
Доктор Р. С. Генри проводил вскрытия Фолджер и Себринга, доктор Гастон Херрера – Фрайковского и Парента. Доктор Ногучи руководил всеми четырьмя; кроме того, он лично провел еще одно вскрытие, начавшееся в 11:20:
Шэрон Мария Полански
Сиэло-драйв, 10050. Белая женщина, 26 лет, 5 футов 3 дюйма, 135 фунтов, светлые волосы, карие глаза. Профессия – актриса.
Отчет о вскрытии – всего лишь сухой документ. Холодно перечисляя фактические сведения, он может дать представление о том, как умерла жертва, и намекнуть о последних часах ее жизни, но объект исследования не проявляется в нем как личность. Каждый такой отчет – своего рода итог чьей-то жизни, но в нем очень немного проблесков того, как она была прожита. Нет ни предпочтений, ни неприязни; нет любви, ненависти, страхов, стремлений или любых других человеческих эмоций; только клиническая, формальная констатация: «Тело нормально развито… поджелудочная железа имеет чрезвычайно малый размер… сердце весит 340 граммов и имеет симметричную форму…»
Однако каждая жертва убийства некогда жила, у каждой есть прошлое.
Бульшая часть истории жизни Шэрон Тейт напоминает пресс-релиз, составленный в какой-нибудь киностудии. Кажется, она всегда мечтала стать актрисой. В шесть месяцев ее выбрали «Мисс Малыш Далласа», в шестнадцать лет – «Мисс Ричленд, штат Вашингтон», затем – «Мисс Ауторама». Когда отец Шэрон, армейский офицер, был приписан к Сан-Педро, она частенько отправлялась автостопом в Лос-Анджелес, совершая набеги на офисы киностудий.
В придачу к амбициям у Шэрон имелось еще одно преимущество: она была очень красива. Сначала агент устроил ей несколько съемок в телевизионной рекламе, а в 1963 году, – прослушивание для телесериала «Юбочки»[13]. Продюсер Мартин Рансохофф[14] увидел двадцатилетнюю красавицу в съемочном павильоне и, если верить легенде, какие ходят по киностудиям, сказал ей: «Сладкая моя, я сделаю тебя кинозвездой».
Восхождение новой звезды заняло немало времени. Уроки пения, танца и актерского мастерства перемежались второстепенными ролями (играть часто приходилось в темном парике) в тех же «Юбочках», в «Деревенщины из Беверли-Хиллз»[15],