– И хорошо, что нет! Четкость – в политехнической энциклопедии…
– В энциклопедии? А ты возьми Строгова, «Дорога дорог». Читал?
– «Четкость, четкость»! – сказал какой-то бас. – Говоришь сам не знаешь что…
Панин отложил вилку, поглядел на Малышева и сказал:
– А теперь расскажи про китовые внутренности.
До школы Малышев работал на китобойном комбинате.
– Погоди, погоди, – сказал Гургенидзе.
– Я вам лучше расскажу, как ловят каракатиц на Мяоледао, – предложил Малышев.
– Перестаньте! – раздраженно сказал Кондратьев.
Все посмотрели на него и замолчали. Потом Панин сказал:
– Ну нельзя же так, Сергей. Ну возьми себя в руки.
Гургенидзе встал и сказал:
– Так! Значит, пора выпить.
Он пошел к буфету, вернулся с графином томатного сока и возбужденно сообщил:
– Ребята, Фу Дат говорит, что семнадцатого Ляхов уходит в Первую Межзвездную!
Кондратьев сразу поднял голову:
– Точно?
– Семнадцатого, – повторил Гургенидзе. – На «Молнии».
Фотонный корабль «Хиус-Молния» был первым в мире пилотируемым прямоточником. Его строили два года, и уже три года испытывали лучшие межпланетники.
«Вот оно, началось!» – подумал Кондратьев и спросил:
– Дистанция не известна?
– Фу Дат говорит, полтора световых месяца.
– Товарищи межпланетники! – сказал Малышев. – По этому поводу надо выпить. – Он торжественно разлил томатный сок по стаканам. – Поднимем, – сказал он.
– Не забудь посолить, – сказал Панин.
Все четверо чокнулись и выпили. «Началось, началось», – думал Кондратьев.
– А я видел «Хиус-Молнию», – сказал Малышев. – В прошлом году, когда стажировался на «Звездочке». Этакая громадина.
– Диаметр зеркала семьсот метров, – сказал Гургенидзе. – Не так уж много. Зато раствор собирателя – ого! – шесть километров. А длина от кромки до кромки почти восемь километров.
«Масса – тысяча шестнадцать тонн, – машинально вспомнил Сережа. – Средняя тяга – восемнадцать мегазенгеров, рейсовая скорость – восемьдесят мегаметров в секунду, расчетный максимум перегрузки – шесть „же“… Мало… Расчетный максимум захвата – пятнадцать вар… Мало, мало…»
– Штурманы, – мечтательно сказал Малышев. – А ведь это наш корабль. Мы же будем летать на таких.
– Оверсаном Земля – Плутон! – сказал Гургенидзе.
Кто-то в другом конце зала крикнул звонким тенором:
– Товарищи! Слыхали? Семнадцатого «Молния» уходит в Первую Межзвездную!
Зал зашумел. Из-за соседнего столика встали трое с Командирского факультета и торопливо пошли на голос.
– Асы пошли на пеленг, – сказал Малышев, провожая их глазами.
– Я человек простой, простодушный, – сказал вдруг Панин, наливая в стакан томатный сок. – И вот чего я все-таки не могу