– Откуда я знаю? Какая нам разница, лишь бы бабки платил…
– За кем еще следили?
– Ни за кем не следили.
С Селивановым работали Василевский и Скрябин.
– Ну а в Воркуте-то что? – спрашивал Василевский. – Работал, учился?
– По всякому.
– Чего в Питер-то принесло?
– А чего дома делать?
– И давно здесь?
Селиванов запнулся, подсчитал что-то в уме и осторожно ответил:
– Наверное, месяца два. – На правой скуле у Селиванова была глубокая, почти до кости, рваная рана, теперь закрытая толстой повязкой. Селиванов то и дело поднимал руки, чтобы потрогать повязку, но вспоминал, что этого делать нельзя, и начинал рассматривать свои дрожащие пальцы, на которых кровь перемешалась с грязью и глубоко въелась в кожу.
Шилов вышел в коридор, закурил.
Прав Моцарт, если эту ниточку грамотно потянуть, то можно раскрутить многое. Скорее всего, ребята сами не убивали, работали в группе разведки и обеспечения. Значит, если найти к ним подход, могут сдать киллеров или руководителя – кого-то из них они наверняка знают.
Селиванов явно боится физического воздействия. Потрудись над ним хрипуновские костоломы еще пару часов, он бы им все рассказал. Если бы, конечно, раньше не умер от боли. Но словами его не расколоть. Он будет тупо держаться легенды, а когда окажется загнанным в угол уточняющими вопросами, просто заткнется, и тогда вывести его из этого ступора иначе как хорошей затрещиной не получится.
Значит, отставить пока Селиванова.
А что там с Красновым?
Краснов из них двоих – лидер. Что хорошо, он способен воспринимать не только удар снизу в печень, но и словесные аргументы. Это его первое отличие от Селиванова. А второе заключается в том, что он уже сейчас не только радуется смене хрипуновских застенков на тюремную камеру и мысленно говорит себе: «Все – фигня! В тюрьме люди тоже живут; много мне не дадут, а на зоне братва подогреет», – он понимает, что серьезно попал, и что никто, кроме него самого, ему не поможет. Если подобрать правильные аргументы, он пойдет на сотрудничество. Заговорит он – не станет отмалчиваться и Селиванов. А уж как только они оба начнут говорить что-нибудь помимо своей дурацкой легенды про незнакомого мужика в кабаке, дело пойдет. Потихоньку, шаг за шагом, но пойдет.
Скорей бы Игорь из Воркуты позвонил! Даже если он не сообщит ничего важного по поводу криминальных занятий и связей задержанных, любая бытовая фактура из их тамошней жизни поможет в расколе…
Распахнулась дверь, в коридор выглянул Соловьев. Шилов подумал, что он хочет сообщить о звонке по межгороду, дернулся ему навстречу и остановился, услышав:
– Тебя шеф разыскивает. Велел срочно зайти.
Кабинет начальника Управления уголовного розыска имел не по должности скромные размеры и был обшит светлыми панелями под дерево. На стене над головой Громова