Долгое время растения вели свой мутагенез в ущерб себе, но в угоду животным, главным из которых, несомненно, является человек.
Сегодня мы имеем достаточно архиологической информации, чтобы пронаблюдать, как рядом с человеком эволюционировали дикие злаки, бахчевые и фруктовые деревья. А потом вдруг словно что-то выключилось, культурные растения начали терять жизнеспособность и процесс повернулся вспять. Теперь, чтобы поддерживать существование культурных форм, человеку приходится прививать их на дичок. Доподлинно известно, что такой способ, как гибридизация не улучшает свойств прототипов, а лишь компилирует их в той или иной пропорции, причём полученные этим способом гибриды по количеству полезных веществ постоянно проигрывают своим прототипам.
Совсем недавно человек научился вторгаться в геном. Возникла наука – генная инженерия. Сегодня она уже демонстрирует свои результаты, они впечатляют. Методы генной инженерии ещё слишком грубы, да и результаты подчас ужасны. Из отечественных рукотворных монстров вспомним борщевик, который наглядно показал, что бесцеремонное поведение человека по отношению к растению приводит к возникновению агрессивной формы. Первые поколения борщевиков убивали. Содержание ядовитых веществ было в них поистине чудовищным, сегодня оно упало в несколько раз. Ярость борщевика идет на убыль. С чего бы это? С чем мы имеем здесь дело, с прогрессом или вырождением? На этот вопрос ещё предстоит ответить.
Невежество бесцеремонно. Оно действует, как слон в посудной лавке. Сегодня наука, не уделяющая должного внимания воззрениям наших предков, повторяет ошибки религии.
Набравшись сил, христианство немало постаралось, чтобы очернить и придать забвению древнее знание, которое было запечатано в культах, получивших название языческих. Напившись вдоволь из этого колодца, христианство начало туда плевать, так как почувствовало в язычестве своего главного конкурента. Уничтожая языческие святыни и всячески притесняя язычников, церковь расчищала себе дорогу к господству. Сегодня по средневековым христианским представлениям о мироустройстве мы в основном судим об уровне знаний наших предков. Однако это негодное мерило. К счастью, кое-что из древнего дохристианского наследия всё же уцелело и, аппелируя к нему, мы в праве говорить о том, что