Сесилия пожала плечами:
– Брюнет да, пожалуй, он вел себя согласно кодексу чести, но блондин поступил отвратительно.
– Возможно, но отец сказал, что такой человек может быть полезен на поле боя, на нашей стороне, разумеется.
Весьма странное заявление, ведь король Эдуард грезил воплощением в реальность легендарного Камелота и мечтал блистательно восседать за Круглым столом подобно королю Артуру.
– Смотри. Вон он, тот брюнет. У камина.
Рыцарь удобно устроился у одного из каминов в середине зала и беседовал со своим светловолосым товарищем с таким видом, будто находился в собственном замке, а не на королевском приеме.
– Пора нам познакомиться, – заключила принцесса. – Ступай, приведи его ко мне. Надо поздравить его со славной победой в жюсте.
– Я отказываюсь говорить с этими людьми, – твердо произнесла Сесилия. В шумной суматохе турнира они не расслышали имена рыцарей. – После того, что он сделал с Гилбертом.
Изабелла нахмурилась. Графиня надула губы. Затем они вместе рассмеялись.
– Бедняга Гилберт.
– Прошу вас, пошлите любую другую из фрейлин. Или пажа. – Уж это точно будет достойным оскорблением.
Принцесса покачала головой:
– Можешь быть с ними любезной или язвительной, как пожелаешь, но приведи ко мне брюнета.
Вздохнув, Сесилия спустилась с возвышения и прошла по залу. С каждым шагом возмущение ее росло. Она была в Англии, при дворе английского короля, но окружало ее все французское: музыка, танцы, даже фразу в голове, которую собиралась произнести, она сформулировала по-французски. Неудивительно, что заложники чувствуют себя как дома.
Изабелла права. У них много общего в культуре, языке, традициях, порой даже одна кровь. Однако это не может удержать их от убийства друг друга.
Когда она подошла к мужчинам, брюнет подался в сторону, намереваясь сбежать, и успел это сделать, хотя она шла довольно быстро. Блондин повернулся, и взгляды их встретились. Она остановилась, ожидая, что рыцарь приветствует ее поклоном, но он стоял, прислонившись к стене.
– По нашим правилам, – произнесла Сесилия, почти не разжимая губ, – кавалер должен поклониться даме.
Блондин лишь пожал плечами:
– Я кланяюсь лишь особам королевской крови, но не тем, кто им служит.
– Перед вами не прислуга, – пылко заявила графиня, оскорбленная столь унизительным предположением.
Впрочем, он не мог ошибиться, увидев ее бархатное платье. Невозможно представить, чтобы наряд служанки был сшит из этой баснословно дорогой ткани. Хуже всего, что он намеренно желал оскорбить ее.
– Вы вновь доказали, что достоинства французского рыцарства сильно переоценены, – добавила Сесилия.
Мужчина отпрянул, словно от удара, выпрямился и склонил голову:
– Шевалье Марк де Марсель