Как только они захлопнули за собой дверь, Мейбл бросила взгляд на свою мать, зная как болезненно она отреагирует на все это. Ее мать стояла, держась за стенку одной рукой, боясь что силы окончательно покинут ее и она рухнет на пол, Мейбл видела как сильно ее трясет и в следующую минуту ее мать уже разразилась в громких рыданиях. Слезы обиды и отчаяния текли по ее морщинистым щекам безудержным потоком, Мейбл скорее налила ей холодной воды и в срочном порядке дала успокоительные таблетки.
– Не волнуйся, все будет нормально, – говорила ей Мейбл, – мы перейдем из ее чертовой квартиры в ближайшие два дня и больше никогда в жизни не будем иметь никаких отношений с этой сукой. С этого момента я начинаю собирать наши вещи, – ободряюще добавила Мейбл, – сегодня я просмотрю объявления, где сдаются недорогие комнаты и уже завтра мы уедем от сюда. Так что не переживай, все будет нормально. Это не Энжи выгоняет нас из этой квартиры, мы сами уходим из нее!
– Но как мы будем жить? – сквозь слезы говорила ее мать – В этой квартире такие хорошие условия!.. Мейбл, я так не хочу отсюда уходить! Я больше никогда не смогу пожить в отдельной квартире с хорошими условиями!
– Никакие условия не стоят того, чтобы с человеком обращались так, как обращается с нами Энжи, – ответила Мейбл, – Неужели тебе это не противно? Неужели ты не устала от этого, каждый раз когда Энжи приходит сюда она доводит тебя до слез! Неужели можно пожертвовать своим человеческим достоинством ради каких – то бездушных стен?!
Ее мать прикрыла дрожащей рукой свое опухшее от слез лицо.
– Все будет нормально, – сказала Мейбл, энергично собирать их вещи – Мы уйдем отсюда и больше никогда… Никогда в жизни мы не будем общаться с Энжи… Это мечта всей моей жизни – чтобы наконец настал такой момент, когда бы я навсегда избавилась от возможности видеть ее. И вот такой момент настал! Во всем есть свои плюсы.
– Мейбл, я хочу помочь тебе собрать наши вещи… – потерянно сказала ее мать, беспомощно опустив руки – Но я… я даже не знаю, что именно мне собирать… Я такая настроенная сейчас, что ничего не могу сообразить…
– Не нужно мне помогать, – ответила Мейбл, – я сама соберу наши вещи.
Ее мать снова начала всхлипывать, она по прежнему пребывала в ужаснейшем подавленном состоянии даже несмотря на две успокоительные таблетки, которые приняла.
Мейбл тяжело и судорожно вздохнула, она знала что после всего того, что только что было ее матери обеспечена глубокая депрессия как минимум на неделю, ведь ее мать и так была человеком нервным и больным, с хрупкой впечатлительной психикой. Каждое пусть даже незначительное слово в свой адрес, на которое бы даже не подумал обратить свое внимание любой другой человек, она воспринимала невыносимо болезненно, выискивая в нем какой – то скрытый смысл и не могла успокоиться долгое время накручивая