Евдокия больше не могла ждать, она никогда ещё так не была напугана и несчастна. Её обуял неутолимый страх: «Что вдруг они не найдут нужной суммы и она лишится родных сыновей, ради которых готова была положить на кон будущее всей своей семьи». Женщине казалось, будто время обернулось вспять, она не отходила от своего сына в надежде быстрого возращения Григория. Мать понимала, что дорога каждая минута на счету и чем они больше будут тянуть со спасением Богдана, тем страшнее могут быть для него последствия.
Тут послышались голоса, спасение уже было так близко.
– О боже вы приехали! Григорий у нас беда. Нужно выручать сыновей, – упала в ноги Евдокия к мужу и стала просить у него помощи. Её губы тряслись, от долгого ожидания приезда Григория. Евдокия была охвачена переживаниями, нехорошие мысли о Богдане не давали ей покоя, сводя женщину понемногу с ума от горя.
– Что случилось? Ты меня пугаешь, рассказывай немедленно, – мрачно произнёс Григорий, нахмурив брови.
– Я прошу тебя, спаси сыновей. Если они не выплатят карточный долг, будут убиты. Им сказали в течение недели погасить задолженность, иначе Богдана вернут нам частями, а Ефима скормят свиньям. Я не выдержу, если с ними что-нибудь недоброе произойдёт. Ты обязан мне отплатить за потерю их отца и не родившихся детей, теперь пора тебе нам вернуть должок. И как можно скорее пораскинь своими мозгами как нам Богдашу спасти, так как ростовщики с каждым днём увеличивают сумму долга, – Евдокия жалобно смотрела на мужа и не могла сдерживать слёзы, от страха её всю колотило и на лбу у неё выступила капелька пота.
– А сколько проиграли? – недовольно поинтересовался Григорий, сердито устремил свой укорительный взгляд на избитого Ефима.
– Пойди сам у него и спроси. Он мне не говорит, не хочет нас расстраивать. Но он видно очень напуган, что мы не сможем рассчитаться с ними и Богдана нам не спасти, – испуганно ответила Евдокия, сморкаясь в свой расшитый тканым узором по краям платок.
– Возьми себя в руки женщина, не нагнетай обстановку. Ефим, а ты подымайся, разговор есть, хватит стонать матери нервы мотать. Брата выручать нужно и как можно скорее, – твёрдо и уверенно произнёс Григорий, будто всё ему по плечу.
Они вышли во двор с Ефимом, где долго спорили и ругались. Потом Григорий с сыном всё-таки затихли и вошли в дом, злясь друг на друга.
– Ну что мать, завтра поеду в Колосовку, там прижимистый Митька давно у меня хотел скупить всех баранов и лошадей за гроши. К сожалению, только у него может быть такая внушительная сумма. На что только потом мы жить будем, не знаю. Ты понимаешь, я хозяйство