– Это вполне может быть акция, направленная против Форестер Групп. С равной долей вероятности это может быть акция, призванная подорвать доверие к полиции. И вовсе не нулевая вероятность у варианта, при котором Форестер Групп сама все это устроила, – Дрю мило улыбнулся, обвел глазами соседей по столу, пораженно застывших в разных позах, потом поднял свой бокал с вином и отсалютовал Форестеру. Тот улыбнулся в ответ и тоже поднял свой стакан, и после небольшой паузы все последовали его примеру, даже явно мало что понявшая девушка.
– Приятно видеть, что ты не теряешь хватку, Дрю, – заметил Скотт, выдохнув порцию дыма в потолок. – Ни вашим, ни нашим, и ничего конкретного без предоплаты, верно? Но вообще ты прав. Теракты бьют по всем, и никого нельзя исключать. Хотя от полиции и правда толку мало.
– А тебе случайно не известно, сколько копов охраняют сегодня «Бруклин», Скотт? – неожиданно зло прошипел Бэнистер, склонившись над своей тарелкой. Однако Милфорда было не так-то просто смутить.
– Знаю. Много. И ты, любезный Роджер, сам прекрасно можешь прикинуть, какая часть твоего членского взноса пошла на доплату полиции. Все честно.
– Пока есть те, кто платит полиции за безопасность и вовсе не налогами, всегда найдутся те, кто заплатит против безопасности, – заметил Форестер, снова крутя в руке телефон. – Вопрос только в том, у кого больше денег.
– Да ну? А также защищать и служить? Деньги это всего лишь вишенка на торте, Уил, – Милфорд широко улыбнулся. – Такая… здороооовая вишенка.
Все вежливо рассмеялись, но продолжать эту тему никому не хотелось. В этом немного напряженном молчании Олкотт неожиданно решил, что настал его час.
– Эй, вы только послушайте, что сегодня случилось со мной и Сьюз! – Дрю заметил, как девушка немного напряглась, но осадить спутника ей явно не хватало либо духа, либо положения. – Сегодня с утра у меня была очень напряженная встреча, я вернулся выжатый как лимон, ну и.. моя малышка не могла оставить меня одного. Мы решили пропустить обед и заняться… физическими упражнениями.
Дрю попытался отвлечься и не слушать, но голос Олкотта будто бы сам пробирался в уши.
– … И вот стою я над Сьюз, и я оочень занят, и наше совещание уже, можно сказать, приближается к концу, как вдруг распахивается дверь и в кабинет врывается какая-то оборванка! Можете себе представить, я со спущенными штанами,