– Да их-то самих разве кто-нибудь наказывал? Они ведь говорили только о наказании каких-то абстрактных «других». Такое впечатление, что боязнь наказания им так здорово привита, что само наказание никогда не потребуется. Разрази меня гром – я уверен, что на планете нет ни одного конзвездианского солдата. Понимаете?
– Может быть, пойму, – холодно ответил Притчер, – когда увижу Губернатора. Кстати, вы не думаете, что наш собственный разум уже может быть под контролем?
– Вот уж к чему вам не привыкать, – грубо, презрительно парировал Ченнис.
Притчер заметно побледнел и неловко отвернулся. Больше они в этот день не разговаривали.
В тишине безветренной морозной ночи, слушая, как сладко посапывает его спутник, Притчер тихо настроил свою миниатюрную рацию на ультраволновой канал, к которому рация Ченниса не была подсоединена, и связался с кораблем. Ответ поступил в виде коротких, едва слышных звуков.
Притчер дважды спросил:
– Есть сообщения?
Ему дважды ответили:
– Пока никаких. Мы постоянно на связи.
Он встал с постели. В комнате было холодно, и он, завернувшись в меховое одеяло, уселся в кресле перед окном и стал смотреть на звездное небо. Оно было так не похоже на небо его родной Периферии!
…Где-то там, меж звезд, был ответ на все вопросы, которые мучили его, и он очень хотел, чтобы все они поскорее разрешились.
На мгновение он задумался о том, прав ли Мул, – действительно ли «обработка» лишила его способности самостоятельно принимать какие-либо решения? Или это все-таки возраст и усталость, накопившаяся за последние годы?
Вообще-то говоря, ему было все равно.
Он смертельно устал.
Прибытие Губернатора Россема особой помпой не отличалось. Сопровождал его один-единственный человек в военной форме, сидевший за рулем автомобиля.
Автомобиль был неплохой, можно даже сказать – шикарный, но двигался рывками, а на подъезде к дому пару раз здорово буксовал – видимо, из-за слишком быстрой смены скоростей. По его конструкции Притчер сразу понял, что работает он на химическом, а не на ядерном топливе.
Конзвездианский Губернатор мягко ступил на тонкий слой снега, выпавшего за ночь, и быстро прошел сквозь строй склонившихся в почтительных поклонах Старейшин. На них он даже не взглянул. Они гуськом последовали за ним в дом.
Из окна своих апартаментов два человека из Союза Миров – Империи Мула – смотрели на улицу. Губернатор был полноват, приземист, наружности совершенно невыразительной.
Ну и что?
Притчер проклинал себя за то, что нервничает. То есть, надо отдать ему должное, лицо его было, как всегда, спокойно. В этом смысле ему нечего было стесняться перед Ченнисом, но сам-то он прекрасно знал, что у него наверняка подскочило давление и в горле жутко пересохло.
Нет, не физический страх. Он был, конечно, не из породы тупоголовых, начисто лишенных