Услышав очень выгодное предложение, гвардейцы сразу сменили гнев на милость и без лишних церемоний и политесов, деловито приступили к справедливому дележу добычи. Оставшись с чернявым пареньком наедине, сотник доверительно ему выложил:
– Давно я так не пугался, аж молодость лихую вспомнил. Это конечно не моё дело, но что-то принц Матео, совсем бесноватым стал. Как вы, его сами не боитесь?
– Моя вина, немного отвлёкся на девушку, уж сильно красивая попалась, но лирику в сторону. До паромной переправы через Изумрудную, ещё не менее двух дней скорого марша, а все окрестности восточного тракта, буквально кишат лихими людишками и разведывательными отрядами Шанайцев. Так, что удачи тебе сотник второй тысячи – совсем по-доброму сказал чернявый и убежал в лес.
Только в этот момент, Адвиг окончательно успокоился и твёрдым голосом приказал двигаться дальше.
Любвеобильный барон Изандр упорно молчал до самой темноты, в гордом одиночестве переживая конфуз своей благородной чести.
Очень романтичная и сильно впечатлительная Бонита Фернандес, брезгливо поменяла опруженные портки и беззаботно улыбнулась. Сегодня, в довольно активной жизни герцогини, выдался самый запоминающийся день на её девичьей памяти.
Глава 2
Результатами сегодняшних боёв, Лекса остался вполне доволен. Всего один тяжёлый и четверо легкораненых, а его люди уничтожили более сотни Шанайцев. Пусть из засады и с заранее пристрелянных позиций, но факт имеет место быть. Трофеев нахапали столько, что и за завтра не успеют вывезти. Самый «хлебный» момент для свободного поселения Волчий Стан, это когда война империй доходит до Изумрудной, а потом опять поворачивает вспять. Тогда добыча, просто сама идёт в руки, только знай себе шевелись, да набивай склады трофеями. В этом году, оперативно-тактический отряд Лексы достиг семидесяти особей и стал реальной угрозой для всех, кто передвигался по восточному императорскому тракту, между двумя великими реками. А ведь каких-то пять лет назад, у него не было ничего. Вообще ничего, ноль. Не было ни семьи, ни родины, ни друзей, пустота, хотя, если быть до конца честным, то друзья всё же были. С ним жили одной судьбой, серый лесной хищник и очень маленькая девочка. Сперва, его даже в деревню не пускали, поэтому приходилось жить за дальним выпасом. Первые свои годы в этом мире, Лекса провёл вечно голодным, частенько битым и всеми презираемым. Крестьянский быт, был и так тяжёл, да своих голодных ртов ещё полно, поэтому кормить приблудшего мальца желающих не нашлось. Самым трудным был первый год и чтобы просто не сдохнуть от голода, он наловчился отбирать еду у деревенских собак. Стоило Лексе строго уставиться на них, как псы сразу добрели и чуть ли не сами, отдавали ему свою добычу. Один старый барбос, преспокойно поживающий в надёжно огороженном дворе старосты, вообще не начинал есть, пока Лекса не пошарится в его миске. Когда он умер, хозяйская дочка продолжила раз в день, выставлять на огород чашку с едой. С тех пор стало намного легче, а жизнь