Академия и Империя. Айзек Азимов

в рамки придворного этикета! Меня не терпят щеголи адъютанты и чванливые господа адмиралы, но зато лучше меня просто не найти, когда нужно кого-нибудь послать к черту на кулички, чтобы он там сгинул поскорее. Сивенна для такой цели – местечко лучше не придумаешь. Пограничный мир, мятежная, оккупированная провинция. Она так далеко от двора, что они там просто счастливы. А я торчу здесь – и гнию! Никакими мятежами тут и не пахнет, да и соседние вице-короли в последнее время притихли, особенно после того, как славной памяти папаша Его Императорского Величества задал им перцу в духе Монтеля Парамайского.

      – Сильный был Император, – пробормотал Барр.

      – Да. И нужны нам именно такие, как он. Прошу не забывать, мой хозяин – Император. Его интересы – это мои интересы.

      – Какое отношение это имеет к делу? – пожал плечами Барр.

      – В двух словах: волшебники, о которых я упомянул, если верить сказкам, издалека, откуда-то из-за границ Империи, где звезды рассеяны редко…

      – Где звезды рассеяны редко, – повторил за ним Барр, – и свет их душу холодит…

      – Это что – стихи? – нахмурился Риоз. Ему было явно не до стихов. – Так вот, они явно с Периферии, волшебники эти, то есть из единственного района Галактики, где я беспрепятственно могу сражаться за честь Императора.

      – Конечно же, исключительно из соображений служения интересам Его Величества и удовлетворения собственной жажды сражений?

      – Вот именно. Однако я должен знать, с кем сражаюсь, и в этом вы можете мне помочь.

      – Почему вы в этом так уверены?

      Риоз откусил кусочек печенья.

      – Потому что уже три года я не пропускаю мимо ушей ни одной побасенки, ни одного словечка, оха, вздоха из того, что говорят о волшебниках, и из всего того объема информации, которым я теперь располагаю, только два момента связаны между собой, и, естественно, только они и правдивы. Первый факт – волшебники прилетали с того края Галактики, что лежит как раз против Сивенны, а второй – это то, что у вашего отца была встреча с волшебником, живым и настоящим, и он с ним разговаривал.

      Барр задумчиво проговорил:

      – Да, пожалуй, я мог бы вам кое-что рассказать. Это будет мой собственный маленький психоисторический эксперимент.

      – Какой эксперимент? – сощурился Риоз.

      – Психоисторический, – усмехнулся старик. – Вы бы налили себе еще чаю. Рассказ будет долгий…

      И старый патриций откинулся на мягкую спинку кресла. Светящиеся стены отбрасывали розовато-золотистый свет, смягчавший даже жестко очерченный профиль генерала.

      Дьюсем Барр начал свой рассказ…

      – То, что я знаю, – это результат двух случайностей. Во-первых, я сын своего отца, во-вторых – я родился в этой стране. История начинается сорок лет назад, во времена Великого Побоища, когда мой отец жил отшельником в лесах Юга, а я был стрелком в личной гвардии вице-короля. Того самого вице-короля, между прочим, который и учинил Побоище, а потом погиб такой жестокой смертью. –