Когда с бумагами было покончено, Человек молча указал на арку, и мы двинулись в путь, который, по его словам, ведет к жизни.
В начале шили молча. Я с опаской поглядывала на своего проводника. Из книг по психологии знала, что самое приятное слово для любого человека – его имя. Оставалось лишь гадать, что скрывается под суровой непроницаемой маской мужчины, и какие испытания пали на него, если стал называть себя просто проводником.
Говорить не решалась, сберегая силы, которые, если верить карте, мне понадобятся. В инструкции, присланной баритоном, которого так и не увидела, говорилось, что путь состоит из ста двадцати километров по разнообразной местности. Потребовал приобрести зимнюю обувь для путешествий и подготовиться морально, поскольку путь может отрыть те стороны натуры, которые давно покрылись мхом. Что имел ввиду баритон, не поняла, но допытываться не стала, ибо была поглощена подбором обуви.
Теперь же пыталась вспомнить все, что говорил этот оставшийся в тени человек. Но на ум приходили только слова про натуру и обувь.
Неожиданно мужчина, называющий себя проводником, проговорил:
– Ты правильно сделала, что пошла.
Я промолчала. В голове носились идеи, опасения и куча всего, что творится в голове женщины, решившейся на безрассудный поступок.
А он продолжил:
– Это очень старая дорога. Пятьсот лет по ней ходили люди к человеку, который обладал большой мудростью. Но сам путь – уже большая мудрость.
Я наконец совладала с мыслями и поинтересовалась:
– Какая мудрость может быть в пути? Идешь и идешь.
Он ответил, глядя вперед и выпрямившись, как мраморное изваяние:
– Мы будем идти через разные места. С разной историей и силой…
– Силой? – перебила я его, вновь чувствуя дыхание тайны. – Что ты имеешь ввиду? Или это какая-то ваша особая терминология? История, да, понимаю. Архитектура, давность построек. Но сила?
Человек по имени «проводник» кивнул.
– Сила, – сказал он. – Каждое место, где бывают люди, и где они не бывают имеет силу.
– Какую? – продолжила допытываться я потому, что это отвлекает от ветра, который дует в лицо, и даже поднятый до носа шарф не спасает.
Он переложил стакан с кофе в другую ладонь и ответил:
– Разную. Каждый человек испытывает что-то свое. И выносит из пути мудрость. Но только в том случае, если проходит его до конца.
Я замолчала, обдумывая происходящее. Если бы несколько дней назад мне сказали, что отправлюсь среди зимы в пеший поход с незнакомым человеком на расстояние, которое в жизни не ходила, рассмеялась бы в лицо. Но неизвестность проводника почему-то перестала беспокоить. Зато его слова о пути заставили мысли прыгать, как потревоженных белок.
– А долго идти? – наконец спросила я.
Человек пожал плечами.
– Неправильный вопрос.
– А